Россия за Сталина! Вождь народа против жуликов и воров

Но между 30 ноября и 30 декабря 1922 года произошел тифлисский «инцидент» с оплеухой Орджоникидзе, о котором в свое время знали все советские студенты, изучавшие историю партии и который, как сейчас понятно, был раздут уже послесталинскими «историками ЦК КПСС» в русле общей установки на дискредитацию Сталина.

Ну в самом-то деле!

Комиссия во главе с Дзержинским выехала в Тифлис по жалобам Мдивани на Орджоникидзе в конце ноября 1922 года, когда все основные вопросы по будущему Союзу были решены, И если бы не оплеуха Орджоникидзе (а точнее, если бы черт не дернул Дзержинского сообщить об этом Ленину), то вряд ли Ленин – уже после приступов, после обострения болезни и как раз в день провозглашения СССР 30 декабря – стал бы диктовать в Горках секретарям свои записки «К вопросу о национальностях или об «автономизации».

Только работая над той книгой, которую сейчас держит в руках читатель, я со всей ясностью осознал, что «знаменитыми» и «классическими» эти записки сделали хрущевцы, потому что впервые эти записки были опубликованы в сентябрьском номере журнала «Коммунист» – теоретического органа ЦК КПСС, за 1956 год.

То есть после антисталинского XX съезда КПСС.

В помянутых выше ленинских записках все крутилось вокруг «инцидента», а главное (главное для хрущевцев) – там не лучшим образом поминался Сталин…

Все это было Хрущеву и хрущевцам очень кстати.

Ленин начал так:

«Я, кажется, сильно виноват перед рабочими России за то, что не вмешался достаточно энергично и достаточно резко в пресловутый вопрос об автономизации, официально называемый, кажется, вопросом о союзе советских социалистических республик».

Должен предупредить читателя, что слова «…союзе советских социалистических республик» написаны со строчных букв в соответствии с орфографией 45-го тома Полного собрания сочинений Ленина издания 1978 года (т.45, стр. 356), а почему они написаны так, знала, очевидно, та из дежурных секретарей, которая вела запись, то есть Володичева. При этом употребление слова «кажется» позволяет предполагать, что Ленин к тому времени был уже, что называется, не совсем «в теме».

С другой стороны, подобное странное написание нового названия государства позволяет предполагать, что авторство окончательного названия союзного государства принадлежало не Ленину, а Сталину.

Ленин, диктуя свои записки, явно волновался и был взвинчен, а причинами были его болезненное состояние и наложенные на недомогание «тифлисские» эмоции.

Ленин возмущался:

«…Если дело дошло до того, что Орджоникидзе мог зарваться до применения физического насилия, о чем мне сообщил тов, Дзержинский, то можно себе представить, в какое болото мы слетели. Видимо, вся эта затея «автономизации» в корне была неверна и несвоевременна…»

Как видим, Ленин в волнении забыл, что «эта затея» уже отставлена и как раз 30 декабря провозглашается Союз равноправных Республик, имеющих право выхода из Союза.

В целом ничего особо конструктивного заметки «К вопросу о национальностях или об «автономизации» не содержали. Но как же хрущевцы могли не извлечь их из архива и не обнародовать, если «сам Ленин» надиктовал такие слова, которые для Хрущева были слаще меда, а именно:

«Я думаю, что тут сыграли роковую роль торопливость и администраторское увлечение Сталина, а также его озлобление против пресловутого «социал-национализма». Озлобление вообще играет в политике обычно самую худую роль…»

И еще:

«Политически-ответственными за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию (а речь-то всего об оплеухе, данной грузином Орджоникидзе грузину же и несомненному негодяю Кобахидзе. – С.К.) следует сделать, конечно, Сталина и Дзержинского…»