Россия: жизнь взаймы

По мере восстановления экономики России в 20-е годы прошлого столетия стало ясно, что дальнейшее ее развитие невозможно обеспечить при ориентации на равенство в оплате представителей физического труда и ключевых фигур интеллектуальной сферы. Прежде всего, возникла необходимость устанавливать более высокие должностные оклады руководителям предприятий. Решение задачи опиралось на утверждение В.И. Ленина о том, что при социализме: «Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного государственного «синдиката», [3, с. 445] Совнарком создал единую систему должностных окладов для руководителей предприятий с учетом масштабов производств и значимости для экономики Республики. Интересно, что в первые годы она распространялась только на директоров, не состоящих в ВКП (б). Директора — коммунисты должны были, исходя из «своей более высокой сознательности», выполнять аналогичные обязанности, имея зарплату на уровне высококвалифицированных рабочих. Но эта «несправедливость» в короткие сроки была устранена. Приложением 2 к Протоколу № 87 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 8 февраля 1932 года устанавливалось: «2. Впредь коммунистов — специалистов оплачивать по существующим для беспартийных специалистов ставкам, установленным для данной отрасли… постановлениями Наркомтруда СССР.» [11] В этом же приложении приводились конкретные меры по обеспечению данных решений Политбюро на практике.

К 70-ым годам прошлого века, охват экономики СССР единой системой тарификации зарплаты достиг своего апогея. Она распространилась на все регионы, отрасли по всем категориям тружеников, начиная от руководителей страны и заканчивая малоквалифицированными рабочими. Каждый получал зарплату по ставкам, тарифам, установленными социалистическим, то есть всенародным государством, точнее узкой группой его чиновников. Если, например, брать всю иерархию должностей от малоквалифицированного рабочего до Министра отрасли (ориентировочно 21 ступенька), то каждый переход на более высокую позицию означал в среднем рост зарплаты на 10 %. В конце 90-х годов малоквалифицированный рабочий получал в месяц 70 руб., средний по квалификации — 150 руб., сталевар — до 600 руб., шахтер — до 900 руб., министр — 800 руб. (плюс 200 руб., как депутат Верховного Совета СССР). [12] При этом, для большинства категорий работников должностные инструкции отражали обязанности, но не устанавливали требований роста эффективности труда работника. Это не была система, рекомендуемая для социализма- переходного этапа к коммунизму «От каждого по способностям- каждому по труду». Правильнее ее было бы назвать «Каждый — по должностной инструкции, каждому вознаграждение по тарифному справочнику, разработанному с учетом ведущей роли пролетариата в обществе».

Отсутствие высокоорганизованного конкурентного рынка, централизованная система распределения продукции и ведение расчетов по установленным государством ценам, рассчитываемым по К. Марксу на основе декларируемых затрат, исключали возможность получения объективного ответа об эффективности труда всех общественных групп, создавали дополнительные проблемы для социалистического общества.

Указанная минимальная дифференциация в уровне зарплаты сопровождалась существенным выравниванием реальных доходов тружеников за счет искусственного формирования товарного дефицита на рынке высокотехнологичных продовольственных и промышленных товаров. Их объем производства традиционно отставал от роста доходов населения. В результате труженики, получающие большое вознаграждение, не имея возможность приобрести на них желаемые предметы потребления, отдавали излишек денежных накоплений в госбанк или покупали у спекулянтов товары на теневом рынке. Кредитование государства тружениками осуществлялось под 2 % годовых, при этом значительная часть средств вкладчиков обесценивалась при проведении денежных реформ и принудительном приобретении гособлигаций.

В то же время государством была узаконена дополнительная система вознаграждения малочисленных групп чиновников центральных ведомств (до 20 специалистов на министерство), которая предоставляла им возможность иметь несколько лучшие жилищные условия, возможности для отдыха, приобретения дефицитных продовольственных товаров. Данная система апологетами современного строя преподносится, как крупномасштабная форма нарушения социальной справедливости, в корне противоречащая пониманию массами идеологии социализма. На ее примерах пытаются оправдать вопиющее неравенство, сформировавшееся в современном российском обществе.