Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы)

Хотя целью упомянутой ноты от 21 июня было наложить вето на решение вопроса о переброске армии, фон Лампе со свойственной ему энергичностью продолжал работать в том же направлении. В письме, адресованном венгерскому военному министру Беличке в начале августа, он указал на то, что запрет Антанты основывается на недоразумении, ведь Антанта исходила из того, что фон Лампе ходатайствует о размещении всего врангелевского контингента (48 тысяч военных) в Венгрии, о чем не может быть и речи. Лампе с тех пор всегда уточнял, что просил взять «под покровительство братского венгерского народа и единомышленной венгерской армии» не русскую армию в целом, а только отдельных ее членов, против чего Антанта не возражала⁶².

Министр иностранных дел граф Банффи на словах по сути дела согласился с установкой фон Лампе, он считал необходимым продолжение переговоров с представителями Антанты. Вместе с тем он ссылался на затруднительное положение, в котором находится венгерское правительство после подписания соглашения с Советской Россией об обмене военнопленных венгерских офицеров на осужденных в Венгрии коммунистов. Это сильно связывает руки кабинета в деле помощи русским беженцам, поэтому с разрешением проблемы необходимо, говорил Банффи, ждать до второй половины сентября (Банффи принял фон Лампе 9-го августа), до прибытия первой и самой ценной партии венгерских заложников из Советской России⁶³.

На вопросе о численности военнослужащих, которых предполагалось переправить в Венгрию, следует остановиться немного подробнее. Представитель Врангеля Алексей фон Лампе с самого начала своего пребывания в Венгрии имел точный план переброски, детали которого можно было приспособлять к конкретным обстоятельствам в ходе переговоров. В своих апрельских записях, меморандумах он писал, что в районе Константинополя в лагерях находится 12 тысяч офицеров и 36 тысяч солдат и казаков. Из них в Венгрии «желательно разместить как можно больше». Переселение предполагалось осуществить за счет Франции, которая уже раньше предложила обеспечить доставку беженцев обратно в Советскую Россию либо переправить их в Бразилию. Части – по его плану – на первых порах должны были разместить в особых лагерях (а семьи военнослужащих отдельно), беженцам была бы предоставлена оплачиваемая работа⁶⁴. Генерал Петр Врангель, будучи информирован своим военным представителем о готовности венгерского правительства в зависимости от разрешения Антанты принять в Венгрии русских офицеров и солдат, в своем благодарном письме на имя регента Венгрии от 21 июля 1921 г. писал, что обеспечение приюта для 10–12 000 беженцев сильно облегчило бы положение армии⁶⁵. Именно эту, большую цифру повторяет фон Лампе в письме Шандору Беличке. На этой основе он и просил возобновления переговоров. Дальнейшие события показали, что Венгрия не была готова принять военнослужащих русской армии в таком количестве. Венгерское правительство пока находилось в удобном положении, подчеркивая свою добрую волю и принципиальное согласие, ссылаясь вместе с тем на запрет Антанты, который делал переброску невозможной.

Параллельно с деятельностью фон Лампе врангелевское командование пыталось оказать давление на правительства Антанты, выискивая то из них, позиция которого была наиболее компромиссной, и которое было непосредственно заинтересовано в решении проблемы в той или иной форме. Такой страной была, несомненно, Франция. Действовать приходилось, с одной стороны, через генерала Мориса Пелле, верховного комиссара Франции в районе проливов. Его ознакомили с докладом фон Лампе о причинах затяжки переговоров с Венгрией и роли Антанты в этой связи. Пелле обещал немедленно телеграфировать в Париж с просьбой дать соответствующие указания французскому представителю в Венгрии, чтобы ускорить ход дел⁶⁶. С другой стороны, из Константинополя представитель главнокомандующего Анатолий Анатольевич Нератов от имени Врангеля просил Михаила Гирса, чтобы тот совместно с Евгением Миллером добился поддержки Франции на переговорах «о допущении наших частей в Венгрию»⁶⁷.

Благодаря этим усилиям к сентябрю месяцу удалось добиться некоторого смягчения в позиции французов и итальянцев, они обещали, что не будут препятствовать прибытию русских военных в качестве беженцев в Венгрию. Таким образом – согласно рапортам фон Лампе – главным препятствием на пути решения вопроса оставались англичане, в частности Томас Холлер, который хотел обусловить свое принципиальное согласие знанием таких деталей, к обсуждению которых можно было приступить только после получения положительного ответа со стороны Антанты.