Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы)

Мы не располагаем точными данными о том, сколько русских беженцев было принято в Венгрии в рамках этой акции. По сводке министерства обороны, в течение осени 1922 г. в страну прибыли две партии людей – сначала всего 71 человек, а во второй заход 60 офицеров, 31 солдат, 9 женщин и трое детей (всего 103 человека)⁸⁸. Весной 1923 г. прибыла третья (и, по имеющимся данным, последняя) группа – 85 офицеров и солдат, 11 женщин и двое детей ⁸⁹.

1922 год во многих отношениях был поворотным пунктом в деле возможного политического сотрудничества. После подавления в 1921 г. кронштадтского мятежа и крестьянских восстаний, в ожидании возможного краха Генуэзской конференции опять оживилась деятельность эмиграции. Считалось, что неудачный исход конференции повлечет за собой «крупные события», в частности, вооруженное столкновение Советской России с Польшей и Румынией. В венгерских архивных документах сохранились свидетельства о стремлении генерала Александра Павловича Кутепова выяснить возможности совместных с венгерским правительством действий на антибольшевистской основе. Предварительные переговоры шли в Софии в феврале-марте 1922 г. В них приняли участие венгерский поверенный в делах в Болгарии Шандор Кишш, а с русской стороны сам Кутепов, его заместитель полковник Крижановский и Константин Иванович Щегловитов, сын казненного большевиками бывшего министра юстиции Ивана Григорьевича Щегловитова⁹⁰.

Кутепов, посвятив в свои планы венгерского собеседника, настаивал на абсолютной секретности. Даже будапештский военный представитель Врангеля не должен был знать о переговорах. Подобную просьбу генерал мотивировал тем, что окружение Врангеля настроено слишком про-французски, про-антантовски, в основе же его плана лежит создание сильного русско-немецко-венгерского блока. По впечатлению Шандора Кишша, политическим знаменем предполагаемой акции должен был стать Врангель, однако военное руководство предполагалось сосредоточить в руках Кутепова. Последнего венгерский дипломат характеризовал как честного человека, настоящего русского патриота, очень храброго, умелого воина, который доблестно воевал в Крыму и требовал железной дисциплины в своих войсках. Однако изложенный им анализ политической ситуации, его представления и замыслы носили, несомненно, «смутный» и, более того, довольно авантюристический характер (правда, в условиях всеобщей послевоенной европейской разрухи они не казались экстраординарными). Суть их сводилась к тому, – как об этом Кутепов говорил на встрече с венгерским дипломатом 26 февраля – что через несколько недель якобы начнутся военные действия Красной Армии против Румынии, в результате чего удастся советизировать не только Румынию, но и Болгарию ⁹¹. В этой ситуации он со своими войсками совершит прорыв в направлении Видина в Банат, где к нему присоединятся находящиеся там русские части, и, добравшись до Венгрии, они перейдут на сторону венгерского правительства. К этому он прибавил, что в настоящий момент в его распоряжении находятся 25 тысяч военных, 700 пулеметов, но у него почти нет лошадей, и кроме того он вообще не имеет артиллерию. (Тут следует отметить, что Кутепов, видимо, отличался особой склонностью к планированию таких авантюрных прорывов. Еще в Галлиполийском лагере, когда показалось, что конфликт с французами дойдёт до своего предела, он готовил свои войска к форсированному уходу с полуострова и даже к занятию Константинополя ⁹²).

Дальнейший ход предполагаемых событий вырисовывается из документов в самых общих чертах. Не очень ясно, каким образом он хотел этого добиться, но военной целью Кутепова был захват южной части России. При этом он надеялся найти себе союзника в усиливающемся, по его представлениям, крестьянском восстании Антонова, которое на самом деле к этому времени было уже подавлено войсками М. Н. Тухачевского. Дальнейшей своей политической целью Кутепов назвал воссоздание сильных России, Германии и Венгрии. Взамен за сотрудничество он обещал гарантировать довоенные границы Венгрии. Когда Шандор Кишш выразил свои сомнения по поводу того, что ради неславянского венгерского народа русские будут выступать против славянских государств Малой Антанты, Кутепов заявил ему, что здесь идет более крупная игра, за которой стоит русско-немецкий союз. Польша в новых условиях – по словам Кутепова – вынуждена будет войти в состав Российской империи (возможно, с сохранением некоторой внутренней автономии). Взамен Россия декларирует свою незаинтересованность в Чехословакии, которую он и так считает нежизнеспособным государством. А на Балканах российским интересам больше соответствовала, по его мнению, самостоятельная Сербия (по территории и силе примерно равная Болгарии), а не более крупная Югославия, которая легко может выйти из повиновения. Дабы заслужить большее расположение своего собеседника, Кутепов ко всему вышеизложенному прибавил, что единственной нацией, способной организовать государство в Дунайском бассейне, он считает венгерскую⁹³.