Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы)

Получив визу, А.И. Деникин выехал из Брюсселя 22 мая 1922 г. Он поехал через Париж и Женеву. В Париже генерал Деникин повидался с М.В. Бернацким, бывшим министром финансов в своем правительстве, в Женеве – с Н.И. Астровым. К.В. Деникина с дочерью и дедушкой поехала через Германию. Этот путь был короче, но генерал решительно отказался ехать через Германию. Семья встретилась в Вене, где Деникины провели два дня. Послевоенная Вена им не понравилась. Они назвали Вену «умирающим городом»⁶. Приехав в Венгрию, Деникины поселились в пансионе в маленьком городке Шопроне недалеко от австрийской границы. Идею устроиться здесь им подал один знакомый венгр еще в Брюсселе. Он уверял, что Шопрон вполне культурный город, в котором имелись театр, университет, трамвай. Деникины не ожидали, что Шопрон окажется куда более провинциальным. «Трамвай, правда, есть, но такой убогий, дребезжащий»⁷, – записала в дневнике 5 июня 1922 г. свои впечатления Ксения Васильевна. И все же Шопрон очень понравился Деникиным. Ксения Васильевна назвала его «богоспасительным городом», «райским уголком». «В Венгрии спокойнее, устойчивее. И хотя бедно, но как-то приветливее»⁸, – написала она.

А.И. Деникин в письме Н.И. Астрову от 21 июня 1922 г. так выразил свои впечатления: «Вот уже три недели прошло в новой стране. Непонимание языка значительно затрудняет возможность познакомиться с ее бытом и нравами. Но судя по первым впечатлениям, внешним, по крайней мере, много общего с довоенной Россией»⁹.

Жизнь в Шопроне была относительно недорогой, что было очень важно для семьи генерала. Однако Деникин еще очень долго здесь не смог приступить к работе над «Очерками». Из Брюсселя не были доставлены чемоданы с архивами и книгами. Венгерский посланник в Брюсселе предложил перевести их дипломатической вализой, но произошла задержка, и их доставили только к середине июля 1922 г. Но, главное, Деникины не могли найти себе квартиру для проживания. Город уже давно не был уединенным местом. Он был переполнен многочисленными беженцами, перебравшимися сюда из отобранных у послевоенной Венгрии областей. Пансион, где были вынуждены жить Деникины, был мало пригоден для работы над «Очерками». Деникины жили в двух комнатах: в одной дедушка, в другой А.И. и К.В. Деникины с дочкой. Комнаты были очень маленькие: на столе не умещались даже две папки с документами. Поэтому свои бумаги Деникин раскладывал вокруг на полу, кровати, чемоданах. Комната освещалась свечами.

И все же 9 августа 1922 г. Ксения Васильевна написала С.В. Паниной: «Зато выйдешь за дверь и все забудешь. Кругом лес, горы, поля. Прелестные прогулки. Воздух – не надышишься. Мариша и дедушка весь день проводят на воздухе. Дочка загорела, поправилась. Ходит босая, полуголенькая, подружилась с венгерскими ребятишками и выкрикивает уже какие-то венгерские слова. Купается в саду в корыте с подругой венгерочкой Магдушкой, одних с нею лет… Бонны у нас нет, Антон Иванович хочет русскую, чтобы Мариша росла русским ребенком»¹⁰.

Вскоре выяснилось, что в Венгрии многие говорят по-русски. Деникины даже слышали, как из ресторана раздавалась песня «Ревет и стонет Днепр широкий», которую пели какие-то студенты¹¹. В Венгрии было много бывших военнопленных, которых А.И. Деникин называл «мои крестники». Участвуя в знаменитом Брусиловском прорыве, Железная дивизия, которой командовал Деникин, захватила в плен немало солдат австро-венгерской армии, после окончания войны вернувшихся домой. «В общем, народ проще и приветливее, чем на культурном и жадном Западе»¹², – сделали вывод о Венгрии Деникины.