Российская белая эмиграция в Венгрии (1920 – 1940-е годы)

С 1938 г., с началом территориальной ревизии и расширения границ Венгрии, ситуация стала изменяться: всё новые и новые группы русских эмигрантов, до этого в течение 20 лет интегрировавшихся в общества Чехословакии, Румынии и Югославии, начали переходить (вместе с территориями, на которых проживали) под юрисдикцию венгерского государства. Венгерские планы ревизии границ распространялись и на территорию Закарпатья (Закарпатской Украины или Подкарпатской Руси, входившей в межвоенный период в Чехословакию). В 1938–1939 гг. позиция русской эмигрантской колонии, проживавшей в Закарпатье, возымела политическое значение. Немцы вынашивали проекты создания под своим контролем буферного украинского государства на закарпатских землях и отводили определенную роль в своих планах русской эмиграции.⁴ Но в эмигрантской среде не все хотели играть по правилам, продиктованным из Берлина. Там были как люди просоветской ориентации, так и те, кто только ждал повода ввязаться в бой против большевизма. В связи с Закарпатьем противостояние наблюдалось не только в кругах русской эмиграции, но и в отношениях между Венгрией и Германией. Оно было снято в середине марта 1939 г., когда Гитлер решил отказаться от своих первоначальных планов и открыл дорогу венгерской ревизии на этом направлении.

Попытки оказать извне влияние на русскую колонию в Венгрии и вызвать брожение в ее рядах после этого не прекратились, а события 1939 г. лишь усилили тревогу. Пакт Молотова – Риббентропа (который заставил поломать голову и венгерскую внешнюю политику), а потом и разразившаяся Вторая мировая война поставили в новые условия и русских эмигрантов, в среде которых, согласно информации венгерского МВД за декабрь 1939 г., продолжалась «таинственная, инспирированная из-за рубежа организационная работа по созданию антисоветской военной организации»⁵. Вышеприведенный документ утверждает, что в Венгрии этот процесс тормозился из-за разобщённости эмигрантов, а в Германии – из-за того, что тамошние эмигранты не решались выступить на борьбу против Советского Союза, подписавшего к тому же пакт с Берлином. Их аргументация сводилась прежде всего к тому, что «хотя они и противники большевизма, но воевать против своей отчизны не намерены, тем более проливать кровь своих братьев». События, как известно, полутора годами позже приняли другой оборот: «дружественная» Советскому Союзу Германия стала агрессором, а потенциальные участники ошибочно прогнозируемой интервенционистской кампании против СССР, напротив, в большинстве своём стали союзниками СССР.

Всё это снова и снова перекраивало сеть русских эмигрантов в Венгрии, на масштабы которой повлияло и воссоединение страны в апреле 1941 г. с Южным краем⁶. Тогда под юрисдикцию венгерского государства попала многочисленная колония русских эмигрантов, зачастую отличавшихся по своему социальному статусу от бывших российских граждан, проживавших в пределах прежних границ Венгрии. В Югославии они жили в достаточно благоприятных, способствующих их интеграции в общество условиях (как с точки зрения применения родного языка, так и в плане веротерпимости), их знания и умения были неплохо востребованы⁷. До 1921 г. в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев нашли пристанище более 30 тысяч гражданских и примерно 40 тысяч военных беженцев, однако не все они смогли там прочно осесть. Наиболее легко смогли устроиться те, кто относился к категориям интеллигенции, служащих и офицеров, а также церковнослужителей. Примерно 10 тысяч эмигрантов, главным образом занятых в аграрной сфере, попытались обосноваться в Воеводине с ее развитым сельским хозяйством; в городах этого края осели многочисленные бывшие офицеры, служащие, учителя и их родственники⁸.