Российская экономическая система

Несмотря на то, что на роль выразителя интересов и взглядов этого слоя населения России претендовали и претендуют многие политические фигуры и объединения, сами предприниматели далеки от единодушия в вопросе о том, в чем состоят эти интересы и, соответственно, кто может их выражать. Большинство публичных высказываний наиболее влиятельных представителей крупного российского бизнеса отличаются расплывчатостью и почти не содержат конкретных позиций или требований даже на индивидуальном уровне, а случаи заявления коллективных позиций крайне редки и осторожны.

Более того, в их среде пока что не сложилось единое или, по крайней мере, преобладающее мировоззрение, на основе которого могло бы сформироваться политическое объединение предпринимательского класса, — для него и сегодня характерны весьма разнообразные, а в ряде отношений — просто невнятные политические представления и предпочтения. В той степени, в которой влиятельные предприниматели позволяют себе публично излагать свои взгляды на устройство общества, внешнюю и внутреннюю политику страны, они либо вообще не предлагают сколько-нибудь цельного мировоззрения, либо обнаруживают резкие различия в подходах, что заставляет сомневаться в возможности на нынешнем этапе какому-либо политическому объединению заручиться активной поддержкой преобладающей части отечественного бизнеса.

Утверждения о том, что предпринимательский класс является в сегодняшней России правящим, а правительство представляет собой не более чем некий исполнительный комитет, формируемый и контролируемый «олигархами», лишены серьезных оснований. Да, отдельные представители бизнеса могут оказывать существенное влияние на принимаемые властью конкретные частные решения и даже непосредственно занимать административные посты, особенно на региональном уровне. Обозначая свои предпочтения и деловые возможности, бизнес также может косвенно влиять и на приоритеты правительственной политики, частично формируя ее повестку. Наконец, невозможно также отрицать, что граница между государственной бюрократией и предпринимателями является достаточно размытой, и случаи своеобразного «перетекания» отдельных представителей бизнеса в бюрократию и наоборот не так уж редки. Однако в целом политическая роль бизнеса в сравнении с государственной, и в первую очередь федеральной, бюрократией, является чрезвычайно скромной, и с течением времени (если, например, сравнить конец 1990-х годов с серединой прошлого десятилетия или 2005 год с 2000-м) имеет тенденцию скорее уменьшаться, а не усиливаться.

Не так уж далеко от истины мнение, что наиболее «продвинутая» часть бизнеса фактически отказалась от борьбы за политическое влияние в обмен на некие гарантии безопасности, чем в итоге поставила себя в положение слоя по сути бесправного и чрезвычайно уязвимого в личном плане.

Действительно, чрезмерная вера в силу денег, охватившая в середине 1990-х годов верхушку российского бизнеса, сослужила ему дурную службу. Иллюзия собственного могущества и, как оборотная его сторона, уверенность в своей неуязвимости и безнаказанности привели к тому, что в этом слое так и не была осознана необходимость вхождения бизнеса во власть на коллективной, а не на индивидуальной основе; необходимость использования этой власти для выработки жестких, но реалистичных правил взаимоотношений с обществом — своего рода общественного договора в виде реально действующего, а не формального законодательства. Вместо достижения при помощи публичной политики общественного договора между классом предпринимателей и обществом в целом — договора, продуктом которого является более или менее правовое государство, — российский бизнес пошел по пути индивидуальных сговоров с конкретными чиновниками и пренебрежения законом.

Отечественный бизнес, который теоретически более других социальных групп был заинтересован в создании механизмов реального правового регулирования (а значит, и правовой защиты), фактически самоустранился от участия в законотворческом процессе и контроля за ним, действуя по принципу: «не важно, что будет написано в законе, — с таможней, налоговиками, прокуратурой, антимонопольным ведомством и т.д. и т.п. я договорюсь».

Важное значение имел криминальный характер приватизации, осуществленной в середине 1990-х годов в форме залоговых аукционов, сопровождавшихся серьезными преступлениями уголовного характера. Это, естественно, впоследствии создало атмосферу страха и неуверенности в предпринимательских кругах.