Российская империя 2.0

– Пока что мы отключили мысленное управление в наших системах. Пришлось достать со складов компьютерное старье. Это даст нам время, чтобы подтянуть ТМИН-технологии до приемлемого уровня и обеспечить их безопасность. Вы аналитик – не мне вам рассказывать, как мы отстаем в этой области, но после всего случившегося у меня нет никаких сомнений, что теперь в этом направлении будет брошено столько сил и ресурсов, что вскоре мы уже сами будем диктовать моду, а не кто-то нам со стороны… Я ответил на ваш вопрос, Андрей Петрович?

– Да.

– Тогда не смею задерживать. Отправляйтесь на Ближний Восток. Жду от вас блестящей службы.

– Не подведу.

– Бог в помощь.

Поскрипывая протезами, Андрей выходит. На улице ждет летун. Из кабины приветливо улыбается Ольга Ильинична:

– Добрый день, Андрей Петрович. Как все прошло?

– Батюшка ваш был строг и неприветлив.

– Ну, это мы поправим, – обещает девушка. – Слышала, у вас шалтай сломался. Подвезти?

– С превеликим удовольствием.

Ольга Елисеева Экзамен

Платите. Платите честно, и вечно помните социальную революцию.

М. А. Булгаков

Елена – холодное имя. Снег лепил в окно, и если бы не мягкие плюшевые шторы, отбрасывавшие на стекло малиновый отсвет, в мире было бы белым-бело. Елена Николаевна оперлась на руку кондуктора, поднялась по чугунной подножке и вошла в купе, где двойные кресла располагались друг напротив друга.

Монорельс – редкая и дорогая игрушка. Только для состоятельных людей. Настоящее ретро. Отдельная дверь с номерком над притолокой в каждое помещение. Выход прямо на перрон. Обходительные стюарды в железнодорожной форме времен Александра III – круглая барашковая шапка, сапоги бутылкой, белые перчатки, даже витые веревочные аксельбанты. Только специалист замечал, какая это дикая смесь. Остальные приходили в неописуемый восторг от сочетания старинной вежливости с современным комфортом.

О, вы ехали на службу на монорельсе! И сколько времени вы потратили? Имелось в виду: сколько такое счастье стоит? Но подобный вопрос перекатывался снежным комочком на языке, леденел еще в горле, колом пронизывал грудь, ибо русские так и не научились прямо спрашивать о цене. Стеснялись.

Обычно Елена предпочитала телепорт. Дешево и сердито. А главное экономит время. Дает возможность выспаться. Мгновенно в любую точку. Ну, не в любую, конечно, а где построены входы-выходы. Тем не менее… Но в дни экзаменов от преподавателей требовали добираться до университета без риска. Не сливаясь в едином клубке с сотнями сограждан. А то, в случае аварии, ухо окажется приваренным к чужой щеке, ноги сбегут к соседу, а рук обнаружится не меньше, чем у Шивы Разрушителя, и в каждой по сумке.

Елена прошла на свое место, отогнула шторку окна и уставилась на снежный морок. Город потерял очертания. Башни тонули в тумане. Завтра метель успокоится: «Под голубыми небесами, великолепными коврами, искрясь на солнце…» Лыжи, лес, сосны… если заставить себя встать пораньше. Или уж, на худой конец, выспаться? «Но знаешь, не велеть ли в санки кобылку бурую запречь?» Велеть, велеть. В обязательном порядке.

Профессор Коренева прижалась лбом к стеклу. На нем осталась полынья от теплой человеческой кожи. Можно думать ни о чем, хотеть ничего, просто смотреть на снег и растворяться в его потоке. Наслаждение временем в чистом виде. Каждая минута, как марочное вино. Отсчитана и оплачена. Глупо тратить ее на что-то, кроме самого путешествия.

Елена наслаждаться не умела и потому достала планшет. Вечно торопилась, опаздывала – не аристократическая привычка. Щелкнула замочком, сверкнуло экраном. Спутники с неодобрением покосились на нее. Плевать. Надо проверить работы. Ответить приставучему коллеге: нет, она не будет оппонировать работу его ученицы… Надо, наконец, поговорить с мальчиком, приславшим роман о двух экспедициях Адмиралтейства против космических пиратов…

«Дружок, нельзя путать эпохи… – Коренева и не заметила, как подключила связь. – Нет, сюжет очень динамичный. Но ранняя Вторая империя… Поймите, мотивация была проще. Люди прямее, грубее, что ли. В характерах без полутонов».

Он не понимал. Даже обиделся, что в нем слегка не признали гения. Стал возражать. Это было ошибкой. Елена не любила настырных бездарей и закончила весьма резко: «Я пришлю вам текст с отмеченными грамматическими ошибками. Как поправите запятые, поговорим о стилистике». Заранее ясно, что новой беседы не будет. Непризнанные таланты долго лечат душевные травмы, а потом ну как-то устраиваются в жизни, не всем же становиться писателями. Жаль только, что друг, нашедший ей эту халтуру-редактуру, окажется в бешенстве: «Я подогнал тебе реальные деньги, сиди теперь – соси лапу».