РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ

В 1863 году киевский генерал-губернатор Анненков решительно воспротивился публикации Библии на украинском языке, утверждая, что этой публикацией украинские националисты «добьются, так сказать, признания независимости малороссийского языка, после чего, конечно, станут требовать автономии Малороссии». Тринадцатью годами позже правительственный меморандум предупреждал об опасностях «различных теорий, не имеющих внешне ничего политического и представляющих интерес якобы только с чисто академической или художественной точки зрения». Опасность таких теорий в конечном итоге могла быть очень высока. «Ничто так сильно не разделяет народы, как различия в речи и письме. Разрешать создание специальной литературы для простого народа на украинском диалекте - значит содействовать отчуждению Украины от всей России». В меморандуме подчеркивалось огромное значение украинцев для российской нации и государства: «Позволить отделение.., тринадцати миллионов малороссов было бы крайней политической беспечностью, особенно в свете того объединяющего движения, которое происходит рядом с нами внутри германского племени». В соответствии с этими взглядами царский режим начиная с 1876 года делал все от него зависящее, чтобы остановить развитие письменного украинского языка и национальной культуры. Практически все публикации на украинском языке были запрещены до периода 1905-1914 годов, когда революция, половинчатая конституция 1906 года и частичная либерализация политики предоставили украинскому языку большую свободу для развития. Однако даже в так называемую конституционную эпоху не только правительство, но и имперский парламент отказывались рассматривать возможность преподавания украинского языка или преподавания на украинском языке в школах, занимая, таким образом, гораздо более жесткую позицию по отношению к украинскому языку в сравнении с другими языками.

Анненков Николай Николаевич (1799-1865) - генерал-губернатор Одессы [1854-1855) и Киева (1862-1865).

В глазах любого украинского националиста и большинства демократов царская политика по отношению к Украине не имеет оправдания. Однако наша задача в данном случае -установить, насколько успешно послужила эта политика делу сохранения империи, В конечном итоге лучшим доказательством слабости подобной политики стало то, что она завершилась неудачей и привела к отдалению украинской интеллигенции от России. Пятая часть всех украинцев были подданными не русского царя, а габсбургского императора, В австрийской Галиции в отличие от России украинцам беспрепятственно позволялось развивать национальную культуру, а также создавать политические объединения для поддержания статуса украинской нации. И в насыщенном националистическими настроениями политическом климате Европы начала двадцатого века ничто не могло удержать влияния Галиции на менталитет и устремления российских украинцев. Санкт-Петербург, таким образом, должен был признать возникновение самостоятельной украинской идентичности, безопасной, впрочем, для России в том смысле, что большинство украинских националистов-интеллектуалов в качестве злейшего врага видели Польшу, а не Россию, а большинство украинцев чувствовали близость к русской, а не германской культуре. Й действительно, в 1914 году нашлось бы очень небольшое число российских украинцев, которые захотели бы променять жизнь в России на единственно возможную геополитическую альтернативу - существование под протекторатом Берлина или Вены.

Лишенными необходимости и контрпродуктивными выглядят попытки Санкт-Петербурга подавить нарождающееся украинское чувство национальной идентичности в сравнении с политикой Лондона по отношению к Шотландии. Культурная дистанция между Лондоном и Эдинбургом в восемнадцатом веке была примерно такой же, как между Санкт-Петербургом и Киевом, хотя политические институты Шотландского королевства были гораздо более древними, чем институты украинского гетманства, которое появилось на свет только после свержения польского правления в Центральной Украине в 1640-х годах. Более того, Шотландия имела долгую историю вражды с Англией, чего не было в отношениях России и Украины. И шотландская, и украинская элиты много получили от включения в состав империй и, в свою очередь, вносили большой вклад в их управление и культуру. Однако в 1840-х годах, как раз в то время, когда шотландцы были наиболее полно удовлетворены союзом с Англией, на Украине впервые возникло современное националистическое движение, основанное на концепции самостоятельного языка (что едва ли было больным вопросом для Шотландии) и этнического происхождения. И трудно предполагать, что радикальный и заведомо антицарский характер этого движения никак не был связан с навязчивым бюрократическим деспотизмом режима Николая L Тогда как шотландцы, в отличие от украинцев, не только пользовались всеми гражданскими правами, но и имели свои собственные церковь, законы и школы.