РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ И ЕЁ ВРАГИ

Знаменитая идеологическая триада царского режима - православие, самодержавие, народность - может быть охарактеризована в менее абстрактных терминах как союз церкви, монарха и лояльного крестьянства. В принципе можно было рассчитывать, что социалистический режим отнесется к крестьянству лучше, чем к церкви и Романовым, Для большинства российских радикалов народ - другими словами, крестьянство и его общинные институты - был в культурном отношении квинтэссенцией всего русского, а также главным объектом политической лояльности и преданности. Однако ни Маркс, ни основные европейские марксисты не уделяли большого внимания крестьянству, которое Энгельс в памятном высказывании назвал высшей формой животного на ферме. В 1920-х годах, во времена нэпа, режим тем не менее пришел с крестьянством к некоему modus vivendi. Но такому положению вещей положила конец сталинская коллективизация, разрушившая до основания весь уклад российской сельской жизни. Опиравшаяся на религию культура крестьянства была вырвана с корнем, его наиболее предприимчивые элементы -депортированы, трудовые стимулы и традиционные домашние промыслы, расцветавшие при царизме и поддерживавшие навыки и традиции деревенской жизни, - уничтожены раз и навсегда. Кроме того, на плечи крестьянства легли непропорционально тяжелым грузом невзгоды и лишения Второй мировой войны, а модернизация послевоенного общества в сочетании с невыносимыми условиями жизни в советских колхозах создала предпосылки, заставлявшие инициативную и амбициозную сельскую молодежь стремиться любыми путями перебираться в города, В результате сельская Россия 1980-х годов была прекрасным примером того, как советский режим уничтожил все сколько-нибудь ценное в традиционной крестьянской культуре, не предложив взамен практически ничего, В большинстве современных обществ сельская местность и крестьянство воплощают мифы и образы, являющиеся важным элементом национальной идентичности. Но для советского режима крестьянство воплощало патриархальность и отсталость и было глубоко чуждым советской идентичности, которая, помимо всего прочего, базировалась на идеях технического прогресса и покорения природы.

Начиная с 1930-х годов советский режим принял на вооружение многие военно-патриотические традиции царской России. Главной причиной этого была, безусловно, растущая внешняя угроза. Неудивительно, что призывы к традиционному русскому военному патриотизму и национальной гордости достигли своей высшей точки в 1941 году, когда Гитлер стоял у ворот Москвы. Но даже в послевоенную эпоху связь с этим аспектом царского прошлого никогда не прерывалась, хотя в советском российском пантеоне военные успехи царского режима занимали явно вторичную позицию по сравнению с прославлением советского военного патриотизма во Второй мировой войне. Тем не менее таким правителям прошлого, как Александр Невский и Петр I, прощалась их принадлежность к царской фамилии, а славным русским военачальникам более поздних времен - дворянское происхождение. Сражаясь с врагами России, они служили интересам русского народа, а следовательно (что особо подчеркивалось начиная со сталинских времен), интересам всех советских народов. Последние, подобно русским рабочим и крестьянам, страдали под царским гнетом, но благодаря успехам русского оружия им удалось избежать еще более тяжкой участи - жизни в Османской империи или в Германском рейхе. Их судьба оказалась связана с самым прогрессивным народом на планете, основавшим впоследствии первое в мире социалистическое общество.

Другой частью дореволюционного наследия, существенно повлиявшей на русскую идентичность в советское время, была культура. До 1917 года образованные русские люди гордились литературными и музыкальными достижениями своей страны. Чувство причастности к творениям великих русских писателей и музыкантов помогало им ощущать себя русскими. Полуграмотное крестьянство по определению не могло разделять эту идентичность. Массовое образование и грамотность, достигнутые в 1930-х годах, изменили ситуацию. После нерешительного заигрывания с «прогрессивными», «пролетарскими» и модернистскими искусством и культурой сталинская культурная контрреволюция в 1930-х годах восстановила на пьедестале классическую литературу и музыку. Классики заняли центральное место в системе русскоязычного образования и дали всем русским общий и очень здоровый источник идентичности и национальной гордости. Традиционно в советское время советская и русская идентичности не были сильно разграничены.