Российская империя и её враги

Своей уникальной позицией внутри монархии и успешной защитой автономии Венгрия обязана не только значительной силе сопротивления мадьярской знати, но и внешним геополитическим факторам, У каждой империи есть свои мятежные провинции. Мятеж часто вспыхивает, когда у центра возникает необходимость более полно контролировать отдаленные провинции и более эффективно эксплуатировать их ресурсы для усиления имперской военной мощи. Способность провинции противиться такому давлению во многом зависит от ее положения на данный момент или от внешней поддержки, В этом отношении венграм повезло. Империя Габсбургов была окру-жена сильными соперниками, которые всегда рады были использовать ее внутренние трудности, В семнадцатом веке Вена знала, что венгерские повстанцы могут рассчитывать на поддержку османов, чья империя к тому времени включала в себя большую часть исторической Венгрии и автономное, управляемое венграми княжество Трансильвания,

В 1790 и 1860 годах венгерским противникам габсбургской централизации могла быть предложена прусская военная помощь, и уступки Вены мадьярам во многом были обусловлены этой опасностью.

Народы и государство

КОМПРОМИСС 1867 ГОДА ПРИМИРИЛ БОЛЬШУЮ часть мадьярской элиты с империей Габсбургов, даже если ее лояльность была скорее прагматической и тактической, чем искренней. Но что касается других национальностей, то последние десятилетия монархии прошли под знаком нарастающей опасности смыкания внутренних противников габсбургского правления с внешними врагами империи. Взаимозависимость внутренней и внешней политики стала даже еще более сильной и опасной, чем была раньше. Внешняя политика империи стала вызывать у ее подданных все большее раздражение, отчасти потому, что национализм все сильнее овладевал сознанием людей, а также поскольку по мере распространения образования все большее число людей начинало интересоваться политикой вообще и внешней политикой в частности. Многие политики усматривали тесную связь (по крайней мере потенциальную) между внешней политикой империи и положением собственной национальности внутри монархии.

Для венгров враждебное отношение к России было основным raison d'etre империи. В 1870 году граф Андраши, ведущий государственный деятель Венгрии и будущий министр иностранных дел монархии, утверждал, что «подобно каждому человеку в Венгрии, я считаю столкновение Австро-Венгрии и России неминуемым». Венгры не могли забыть российскую интервенцию 1849 года, когда была подавлена их революция. Более того, в Венгерском королевстве мадьяры составляли только около половины населения, а в Восточной и Центральной Европе в целом славяне значительно превосходили их по количеству. Венгров сильно беспокоил тот факт, что за этими славянами может стоять Россия, великая славянская держава, чьи ресурсы, безусловно^ намного превосходили венгерские. Хотя империя Габсбургов была непопулярна и раздражала многих венгров, их лидеры, тем не менее, считали империю геополитической необходимостью, для того чтобы мадьяры смогли уцелеть в этом жестоком мире. Только после революций 1917 года и временного исключения России из списка великих держав эта главная причина лояльности венгерской элиты Габсбургам утратила свою силу.

Андраши Дьюла Старший, граф (1823-1890) – венгерский политический деятель. Участник революции 1848-1849 годов. После поражения революции Андраши, эмигрировавший во Францию, был заочно приговорен к смерти и символически казнен (1851). По амнистии 1857 года вернулся в Венгрию и принес присягу на верность Францу Иосифу. В 1867-1871 годах премьер-министр Венгрии, в 1871-1879 годах министр иностранных дел Австро-Венгрии,

Будапешт рассматривал немцев, и особенно немецких либералов, как своих главных союзников внутри монархии. Подобно венграм, немецкие либералы также видели в царской России главную внешнюю угрозу германским интересам и европейским либеральным ценностям. И так же, как мадьяры доминировали в королевстве святого Штефана, немцы преобладали в другой половине монархии и были несомненными лидерами по богатству, культуре, силе и статусу. Между немецким и венгерским народами империи не наблюдалось какой-то особенной приязни и симпатии, но многие из их лидеров были уверены, что только в союзе они могли сохранить свое превосходство внутри монархии. Они также были склонны расценивать двойственный союз с Германией, подписанный впервые в 1879 году, как необходимую гарантию своего превосходства в Восточной и Центральной Европе над Россией и славянами. Австрийским немцам двойственный союз служил к тому же и поводом для удовлетворения их чувства культурной и этнической солидарности с немецкими братьями в рейхе Гогенцоллернов. В культурном и геополитическом отношении союз Вены и Берлина был очень похож на образовавшийся в двадцатом веке союз Англии и Америки, Тем из габсбургских подданных, кто склонялся к германскому национализму, двойственный союз был неадекватной, но вполне ощутимой компенсацией за исключение из германского рейха, созданного Бисмарком в 1871 году.