Читаем Российская история в лицах полностью

Внутренняя экономическая политика Бориса Годунова была достаточно жесткой. К 1592 г. завершилось составление писцовых книг, куда вносились имена крестьян и горожан, владельцев дворов. На основании писцовых книг власть могла организовывать розыск и возвращение беглых. В 1592—1593 гг. был издан царский указ об отмене крестьянского выхода даже в Юрьев день (возобновление заповедных лет). Эта мера распространялась не только на владельческих крестьян, но и на государственных, а также на посадское население. В 1597 г. вышли еще два указа, усиливавшие зависимость земледельцев от землевладельцев. Согласно первому указу, любой вольный человек, проработавший полгода на помещика, превращался в холопа и не имел права выкупиться на свободу. По второму указу устанавливался пятилетний срок розыска и возвращения беглого работника владельцу.

Иван Исаевич Болотников был «боевым холопом» князя Телятевского. Боевые холопы реально махали саблями и складывали свои головы, а некоторые дворяне, особенно побогаче, предпочитали переждать где-нибудь в овражке или в леске. Болотников бежал к казакам, стал одним из атаманов. Затем попал в плен к татарам, был продан в рабство в Турцию, он оказался гребцом на галере, участвовал в морских сражениях. Ему повезло: освободили итальянцы. Болотников проехал Венецию, Германию, Польшу, где повстречался в Самборе с одним из самозванцев – Молчановым. Дело было уже после гибели Григория Отрепьева, однако фигура Дмитрия Ивановича, снова спасшегося от рук «злых бояр», оставалась достаточно популярной. Под это имя Болотников стал собирать новое войско в Путивле, воевода которого князь Г. П. Шаховской призывал возвратить к власти «царя Дмитрия», свергнуть правительство В. И. Шуйского и помог экипировать до 12 тысяч человек.

И. И. Болотников начал с Комарницкой волости, где распространял слух, что он сам видел Дмитрия и является его воеводой. Он возглавил народное движение в конце лета 1606 г. и в августе 1606 г. нанес поражение царским войскам под Кромами. Болотников составлял и рассылал «листы», адресованные московским холопам и городским низам, где призывал убивать своих господ, «гостей и всех торговых людей» и вливаться в ряды восставших.

Болотниковцы двигались на Москву через Орел, Волхов, заняли Калугу и Серпухов. Против В. И. Шуйского боролось и дворянское ополчение под руководством Ляпунова и Пашкова. Южнее собрал под свои знамена людей Илейка Муромец. Лишь князю М. П. Скопину-Шуйскому удалось одержать победу над повстанцами и заставить их временно отступить к Серпухову. Но в последующем И. Пашков нанес поражение царским войскам, а Болотников занял важные позиции у села Коломенского и деревни Заборье. Осада Москвы продолжалась с 28 октября по 2 декабря 1606 г. В центральных уездах и Поволжье под контролем повстанцев оказалось свыше 70 городов.

«Дожать» изворотливого В. И. Шуйского не удалось. Он сумел перетянуть на свою сторону отряды П. П. Ляпунова и Пашкова, подтянуть новые силы и заставить отряды Болотникова отойти к Калуге и Туле. Уложение 1607 г. ввело пятнадцатилетний срок сыска беглых крестьян, усилило крепостное право и консолидировало землевладельцев перед лицом реальной угрозы. Сначала Болотников оборонялся в Калуге, но Дмитрий, к этому времени это был уже Лжедмитрий II, не подошел. В это время появился «царевич Петр, сын Федора Ивановича, подмененный дочерью». С помощью князей Шаховского и Телятевского, нанесших царским войскам ряд поражений, Болотникову удалось вырваться из Калуги и отступить к Туле. Но затем 100-тысячная правительственная армия нанесла повстанцам ряд поражений и осадила их в Туле. Осаждающие, по предложению муромского боярского сына Кравкова, запрудили реку Упа, и вода затопила Тулу, где начались болезни и голод.

Шуйский обещал Болотникову и Шаховскому милость. 10 октября 1607 г. посадские верхи выдали воеводам Шуйского Болотникова и Муромца, сдали Тулу.

Болотников прибыл к Шуйскому, снял с себя саблю, ударил челом и обещал служить верно, до гроба. Такой слуга низкого происхождения Шуйскому нужен не был. После допросов Болотникова сослали в Каргополь, где ослепили и утопили.

3.4.3. «Самая поэтическая личность русской истории»: Степан Разин

У Тимофея Разина было трое сыновей: Иван, Степан и Фрол. Отец выучил сыновей всему, что нужно казаку: скакать, стрелять, рубить, рыбу ловить, детей растить. Старшему Ивану прочили бунчук атамана. В 1665 г. в войне с поляками он командовал казачьим отрядом в войсках князя Ю. Долгорукова. До окончания войны (1654—1667) оставалось не много. Иван Разин самовольно, нарушая запрет воеводы, вместе с товарищами ушел на Дон. Что в действительности произошло, трудно сказать. Но Ивана догнали, судили и казнили. Царская власть при каждом случае старалась показать, что времена Смуты и казачьей вольницы прошли.

Перейти на страницу:

Все книги серии Знаки истории

Всемирная история в лицах
Всемирная история в лицах

Книга представляет собой историческую галерею наиболее важных персонажей мировой истории. Первые лица государств от Рамзеса II до В. В. Путина, полководцы от Ганнибала до Георгия Жукова, деятели культуры от Аристотеля до Билла Гейтса, выдающиеся женщины от Клеопатры до Мэрилин Монро, герои и антигерои мировой истории от Герострата до Гитлера впервые объединены под одной обложкой и представлены ярко и зримо. История человечества, показанная через судьбы людей, становится ближе, понятнее, достовернее. В отличие от разнообразных справочников и изданий типа «100 великих правителей» данная книга открывает перед читателем широчайшую панораму мировой истории. Книга поможет вам привести в порядок свои исторические познания и многое понять в окружающей жизни.

Владимир Валентинович Фортунатов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Девочка из прошлого
Девочка из прошлого

– Папа! – слышу детский крик и оборачиваюсь.Девочка лет пяти несется ко мне.– Папочка! Наконец-то я тебя нашла, – подлетает и обнимает мои ноги.– Ты ошиблась, малышка. Я не твой папа, – присаживаюсь на корточки и поправляю съехавшую на бок шапку.– Мой-мой, я точно знаю, – порывисто обнимает меня за шею.– Как тебя зовут?– Анна Иванна. – Надо же, отчество угадала, только вот детей у меня нет, да и залетов не припоминаю. Дети – мое табу.– А маму как зовут?Вытаскивает помятую фотографию и протягивает мне.– Вот моя мама – Виктолия.Забираю снимок и смотрю на счастливые лица, запечатленные на нем. Я и Вика. Сердце срывается в бешеный галоп. Не может быть...

Адалинда Морриган , Аля Драгам , Брайан Макгиллоуэй , Сергей Гулевитский , Слава Доронина

Детективы / Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Классические детективы / Романы
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука