Российская криптология. История спецсвязи

«Мешать оныя между всеми как в десятичных, так и в сотенных, яко прибавкой оных число умножится. Следственно знаменательное скроется так, что никакая комбинация открыть не может. Например: А – 29 можно представит: 729, 279, 297 или 329, 239, 293. Сим образом на всяку литеру, по малой мере, шесть номеров, которы знаемы будут токмо тому, кто ведает, что 3 и 7 ничего тут не значатъ. Следственно, яко оне бы не были, – но едино 29 будет видеть».

Писать рекомендовалось все цифры как без вставок, так и со вставками подряд «без роставок буква от буквы и речь от речи». Особенно рекомендовал автор шифра вводить «смешения с 3 и 7» при шифровании по буквам, где шифробозначения – двузначные («вот большей части десятеричных надлежит мешать с пустыми»), потому что «когда в 10 строках один номер чаще найдется, то можно догадаться, что гласная буква или какое обыкновенное частое окончание, но расставливая всякой пятою на преди, в средине или на конце прибавлять. Как явствует в следующих двух примерах в цифири сей речи, сей образец есть неразборимый, ежели будет писаная смешением пустых прилежно».

И дальше приводился пример шифрования, из которого можно было сделать вывод о том, что гласные легко выделить, «понеже оных токмо пять против двадцати нужно чаще употреблять. А когда будут смешаны с пустыми, то знающий оные иного опричь сих не увидит, ведая, что 3 и 7 ничего не знаменуют. А незнающему все различными номерами покажется, смешанные с пустыми, ибо ни один на другого походить не будет, и не однем, но разными те образы особливо в одной строке и ближних перемешивать надлежит».

Сохранился также шифр, который А.А. Вешняков вручил в январе 1737 года для переписки аббату Косу, который был русским агентом. На шифре была надпись: «Цифры с аббатом Косом, данная ему в Каменце от резидента Вешнякова при проезде его от Турской крепости в Россию». Этот шифр был построен по принципу шифров 1720-х годов: русский алфавит, каждой букве соответствовали одно-, двух- и трёхзначные цифры. Правда, было много пустышек – 85. Такой же шифр был вручён Вешняковим аббату Косу и с латинским алфавитом.

Политическими агентами России были не только государственные иностранные деятели, но и другие лица. Например, в Турции русскими агентами в этот период были иерусалимские патриархи Досифей II (1641-1707), а позже Хрисанф (1655-1731). Через Досифея шла переписка России с молдавским правителем. Патриарх Хрисанф предложил канцлеру России Г.И.Г оловкину секретную «азбуку» для переписки, принятую российским двором с некоторыми поправками, по поводу чего Хрисанф писал Г.И. Головкину: «Приняли мы цифирь, которая прислана в дополнку нашей, и зело изрядна».

Кроме того, Хрисанф предложил ввести в секретную переписку ещё некоторые условности: «А чтоб нам чащей писать к Великому Государю и к Вашему Высочеству и безопасно, сделали мы сию цифирь. Посылаем и обид печати. И как придет к вам какое письмо, в котором есть та печать, ведомо буди, что есть наше писание. К тому же, которое письмо имеет с лица круг, то есть к Великому Государю; а которое имеет треугольный знак, есть к Высочеству Вашему. И сие всегда да будет за подлинное».

3.2. Елизавета Петровна

Новый этап в развитии российской криптослужбы (другими словами – ЧК) во время царствования Елизаветы Петровны был связан с именем графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина (1693-1768), назначенного в 1742 году главным директором почт. Он впервые в отечественной практике привлёк к криптоаналитической деятельности профессиональных учёных-математиков, причём лучших из них, которые были тогда «светилами» европейской математической науки.

Нельзя забывать, что успешному криптоанализу способствовала налаженная служба перлюстрации. Результаты ее работы несколько раз в месяц докладывались лично царице, однако это потребовало создания сильной криптоаналитической службы для «взлома» иностранных шифров.

Первым, кого А.П.Бестужев-Рюмин привлёк к такой работе, стал известный немецкий математик и специалист по теории чисел Христиан Гольдбах (1690-1764). Именной указ императрицы Елизаветы о его назначении на «особую должность» был датирован 18 марта 1742 года, а дело об этом названо «Об определении в Коллегию иностранных дел бывшего при Академии наук профессора юстиц-рата Христиана Гольдбаха статским советником с жалованьем 1500 рублей, о выдаче недоданного ему в Академии наук жалованья и о выдаче ему вперёд жалованья».

Больше года Х.Гольдбах потратил на приобретение практических навыков в новому деле, но первый успех в дешифровке цифровых текстов неизвестного содержания пришёл к нему лишь в июле 1743 года. С июля по декабрь 1743 года им было дешифровано 61 письмо «министров прусского и французского дворов».

Весной 1744 года он уже мог «ломать» шифры повышенной сложности. На Х.Гольдбаха посыпались всевозможные милости императрицы, но отметим главное – «власти предержащие» реально ощутили, что математика для государства и для них лично – это не нечто престижно-декоративное, а «щит и меч», охранявшие их непосредственные интересы.