Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели

Флеминг всегда с нетерпением ждал ежегодных встреч бывших сотрудников АРА, которые проходили в Нью-Йорке – либо в Гарвардском клубе, либо в отеле “Уолдорф-Астория”. Он присутствовал и на последней из них 24 апреля 1965 года. В то время жизнь ему не улыбалась. Его жена умерла медленной, мучительной смертью, что едва не убило и его самого. Почти год он топил свои печали в виски. Он пил бы и дальше, но печень дала о себе знать, и ему пришлось забыть о бутылке. Рядом с ним на последней встрече сидел Алексей Лаптев. Через несколько лет после того, как АРА покинула Уфу, Лаптев приехал в Москву, прихватив с собой дорогой американский “Ундервуд”, который ему подарил на прощание Белл. Лаптев нашел магазин, где продал машинку за хорошую цену, и на эти деньги купил билет в один конец на океанский лайнер, следующий в Америку.

Встреча состоялась в Великую субботу, накануне Пасхи, в самое святое время русского православного календаря. Когда Лаптев сказал об этом Флемингу, тот просиял, вспомнив о Пасхе, которую встретил в России около сорока лет назад. Лаптев пригласил Флеминга посетить полуночную службу, и они покинули “Уолдорф” вместе. Вскоре они присоединились к священникам и пастве, которые обходили церковь со свечами в руках. После этого Лаптев пригласил Флеминга на пасхальную трапезу в узком кругу его друзей и родственников[442]. Больше они не виделись. Флеминг умер в 1971 году.

Воспоминания о России преследовали не только Флеминга, но и многих других сотрудников АРА. Работа была сложной, тяжелой и порой даже опасной, но при этом чрезвычайно благодарной, интенсивной и полезной, и американцы чувствовали свою значимость. Вернувшись в США, они снова стали рядовыми гражданами, ничем, по сути, не примечательными. Снова вжиться в эту роль многим оказалось нелегко.

В сентябре 1923 года, отдыхая в Савойе, Белл написал ветерану АРА Р. Г. Соутеллу: “Я пришел к выводу, что работа в России сильно измотала меня в физическом отношении, и это неудивительно, учитывая, что Уфа заставила меня пройти испытание тифом, ревматизмом и малярией”. И все же это было лучшим делом его жизни: “Работа в АРА всегда приносила мне величайшее в жизни удовольствие и удовлетворение, и особенно я горжусь тем, что был частью организации, где каждый демонстрировал преданность общему делу, что прекрасно показала сложная и опасная работа в России, где единственным девизом было краткое «крепись»”. Через месяц Белл стал искать способ вернуться в Россию и принять участие в каком-нибудь предприятии. Его волновали изменения, происходившие в стране. Казалось, из Москвы струится, как он выразился, “новый свет”.

Белл не вернулся в Россию. Он поселился в Данбери, в Коннектикуте, и устроился на работу в Американскую гостиничную корпорацию. Но Уфа не выходила у него из головы. Позже он помог коллегам по АРА организовать сбор средств, чтобы перевезти их старого товарища Бориса Эльперина в Нью-Йорк[443]. Белл умер в 1946 году в возрасте 72 лет.

Летом 1922 года Уильям Келли снял комнату в Гарвардском клубе Нью-Йорка на Западной 44-й улице и стал искать работу. В отличие от старого начальника, Келли не имел ни малейшего желания возвращаться в Россию. Он справился о работе в издательствах Doubleday, Page & Со. и Funk & Wagnails, а также послал резюме в министерство торговли США, но не получил ответа. Хотя денег у него было немного, а перспективы казались безрадостными, они с Джейн решили пожениться. В конце концов Келли нашел работу в рекламном агентстве на Мэдисон-авеню. Он работал в рекламе всю жизнь и умер в 1977 году в возрасте 81 года.