Российская миссия. Забытая история о том, как Америка спасла Советский Союз от гибели

После трудных переговоров с американцами в Риге Ленин был не в настроении торговаться с Нансеном. 26 августа он написал Сталину, который тогда совмещал пост наркома по делам национальностей и наркома рабоче-крестьянской инспекции (Рабкрина): “Нансену поставлен будет ясный «ультиматум». Игре (с огнем) будет положен конец”[68]. Чтобы дать Нансену понять, что он не блефует, а советское руководство полностью контролирует ситуацию, Ленин также велел Сталину закрыть Всероссийский комитет помощи голодающим, пока норвежец не покинул Россию. 27 августа сотрудники ЧК расформировали комитет, арестовали всех его членов не из числа большевиков и предъявили им обвинения в тайных переговорах с “иностранными державами” за спиной у правительства и даже в попытке установления контактов с остатками крестьянской армии Антонова. Двое руководителей комитета были приговорены к смертной казни (впоследствии помилованы), а остальные высланы из Москвы в города без железнодорожного сообщения и помещены под наблюдение. Ленин приказал прессе не реже раза в неделю на протяжении последующих двух месяцев травить членов комитета. Вскоре в Москву должны были прибыть иностранцы, и Ленин хотел убедиться, что они не встретят там ни одного критика правительства.

Около шести часов вечера 27 августа в советскую столицу на поезде действительно прибыла первая группа сотрудников АРА. Миссия началась. На подъезде к Москве Уолтер Лайман Браун написал Гуверу: “Это будет самая большая и сложная операция из всех, что мы организовывали, и потенциал ее огромен, но я думаю, что мы справимся с задачей”[69]. Ни Браун, ни другие сотрудники АРА еще не понимали, какой масштабной и сложной окажется российская миссия.

Глава 4 Приезд

Июльским вечером жаркого лета 1921 года два молодых американца коротали время в Cafe du Commerce в маленьком французском городе Шато-Тьерри. Читая парижский выпуск газеты Chicago Tribune Чарльз Вейл – летчик-истребитель эскадрильи “Лафайет” в военное время и искатель приключений в мирное – поднял голову, посмотрел на своего друга и невзначай отметил: “В России голод, к Америке обратились с просьбой о помощи. Похоже, Американская администрация помощи не пройдет мимо”. Дж. Ривз Чайлдс взял газету, прочитал обращение Горького и мгновенно загорелся идеей отправиться в Россию. “Если они договорятся, вот будет новость, – сказал Чайлдс Вейлу, улыбнувшись. – Сейчас Россия – настоящая загадка”[70].

Сын Юга, Чайлдс родился в старой вирджинской семье в Линчберге в 1893 году. Его отец во время Гражданской войны служил вестовым у генерала Ли, а затем занялся предпринимательством, но его дело прогорело после банковского краха. Мать Чайлдса обладала более сильным характером и была влиятельнее мужа. Она окончила колледж и первой из белых женщин Линчберга пошла преподавать в школу для чернокожих детей, к огромному неудовольствию местного белого школьного инспектора. Она позаботилась о том, чтобы ее сын получил образование, и отправила его сначала в Вирджинский военный институт, затем в колледж Рэндолфа – Мейкона и, наконец, в Гарвардский колледж, где он получил степень магистра английского языка и литературы. В молодости Чайлдс мечтал стать писателем. Однажды в колледж пришел радикальный журналист Джон Рид и рассказал студентам, как работал на Восточном фронте, рискуя жизнью. Романтика заграничных приключений вскружила Чайлдсу голову.

Вскоре после этого, летом 1915 года, они с другом записались добровольцами в санитарные войска США и отправились в Европу. Несколько месяцев Чайлдс под аккомпанемент далекой артиллерии вывозил раненых французских солдат из Компьена в Коллеж-де-Жюлли неподалеку от Парижа. Когда США вступили в войну, Чайлдса призвали на службу в звании младшего лейтенанта и отправили в разведшколу, после чего он служил в американских экспедиционных войсках в Бюро вражеских шифров во французском Шомоне. В декабре 1918 года он вошел в состав американской делегации, которая отправилась на Парижскую мирную конференцию, как офицер радиоразведки. Там он увидел, как его герой, президент Вудро Вильсон, едет в парадном кортеже по Елисейским полям среди ликующей толпы. Идеализм Вильсона, его прогрессивная политическая повестка и концепция нового миропорядка, основанного на демократии и национальном самоопределении, вдохновили Чайлдса и стали основными ориентирами его жизни. Когда Вильсон проехал мимо, Чайлдс так расчувствовался, что ему пришлось выйти из толпы, чтобы взять себя в руки.