Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях

С. Калтахчян в работе «Ленинизм о сущности нации…» много места уделил опровержению признака общности психического склада нации или «национального характера»[216]. Как бы в ответ на нее вышла книга другого философа Н. Джандильдина, который доказывал реальность и важность «национального характера» и порицал инакомыслящих словами: «Те товарищи, которые оспаривают реальность национального характера, выступают, на наш взгляд, против очевидного факта, проявляя при этом излишнее упрямство»[217]. «Очевидные факты» в данном случае обычно сводились к утверждениям, будто бы французам свойственны «юмор и остроумие», немцам – «пунктуальность», испанцам – «темпераментность»[218], а японцам, по Н. Джандильдину, – «невозмутимость перед лицом опасности»[219]. Были, наконец, и такие знатоки, которые по данному вопросу как бы вели споры сами с собой; показательны в этом отношении работы историка и психолога И. Кона, в которых признание «национального характера» каждый раз сопровождалось существенными оговорками; даже поставив в заглавие одной из своих статей прямой вопрос: «Национальный характер – миф или реальность?», в конце статьи он ответил уклончиво: «Мне кажется – и то, и другое»[220]. Думается, что это правильный ответ, ибо сущностное и идеологическое, объективное и субъективное здесь сочетаются, и духовно-психологические характеристики многих этнонаций созвучны.

С. Токарев авторитетно отметил, что привлечение к проблеме определения этнической общности признака «психического склада» или «национального характера» «кроме путаницы ничего не вносит»[221]. Его противники, будучи не в состоянии опереться на методологическую базу, обычно взывали к «здравому смыслу». Так, В. Алексеев писал, что «каждому непредубежденному человеку ясно… существование национального характера»[222]. Ясно, если каждый человек имеет свой характер, то и общности людей формируют своеобразие психического характера. Индивидуальные проявления никто не отрицает, но и общностные имеют место как момент систематизации отдельных элементов, ценностей и установок. При сравнительном анализе «дух нации», ментальность нельзя определять по принципу: хорошее и плохое.

Дискуссия по этой тематике вновь возникла десять лет спустя в связи со статьей А. Дашдамирова о методологии исследования «национально-психологических» проблем. Возможность использования каких-то обобщенных этнопсихологических характеристик, могущих быть объединенными в «национальный характер» или подобные ему понятия для использования в качестве этнических признаков, в этой дискуссии не стояли в центре внимания, тем не менее многие участники затронули и эту проблематику[223]. При этом А. Дашдамиров был одним из первых исследователей, обративших внимание на проблему личности в системе этнонациональных отношений, без изучения которой невозможно оценивать дух, психологию, характер как целостное проявление на уровне общности. Здесь приближение к особенностям индивидов, которые все же растворялись в общности. В постановочном плане эти проблемы рассматривались и в кандидатской диссертации автора[224].

Почти все участники дискуссии признавали существование каких-то психических особенностей у различных этнических групп, отмечали желательность и даже важность их исследования с учетом влияния таких особенностей психики на национальные и межнациональные отношения. При этом отмечалась сложность подобных исследований и полезность взаимодействия этнографов с психологами, работающими как по общей психологии (психологии личности), так и социальной психологии (психологии общности).

В. Алексеев, например, определил русский национальный характер такими качествами, как «чувство национальной гордости», «чувство сотоварищества», «смекалка», «миролюбие», добавив корректно, что «многие из таких черт в той или иной степени свойственны духовному облику и других народов»[225]. Скорее речь может идти об особенностях проявления черт характера данной общности. Нет народов, которым вообще было бы не свойственно, скажем, чувство национальной гордости или товарищества, или смекалки, а если свойственно, то не полностью, а лишь в слабой степени!? Дело не в слабом и сильном, а в особенностях их проявления. А. Дашдамиров отнес себя к сторонникам тех, кто считает, что «специфика национального характера того или иного народа заключается не в каких-то неповторимых характерологических чертах, а скорее в неповторимом их сочетании»; вместе с тем он заявил, что различия между нациями следует искать не в том, «насколько одна храбрее, трудолюбивее или добрее другой», а в «стереотипизации своеобразия форм проявления черт человеческого характера»[226]. Такова общефилософская методология рассмотрения этнонационального характера, которая влияет и на формирование характеристики многонациональной общности, нации-государства.