Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях

У каждого народа есть свои традиции, свой язык, своя привычная терминология. В России важно отличать патриотизм от этнонационализма. Патриотизм – это когда ты любишь свой народ, гордишься его историей, традициями, культурой, а этнонационализм – это когда ты ненавидишь другой народ. Это разные вещи. Этнонационализм – это когда верность и приверженность к своей этнонации, ставятся не просто даже выше интересов других*этнонаций, но и автоматически противопоставляются другим этнонациям, формируется стремление навязывать свое национальное понимание другими, прежде всего силовыми методами. Искаженно этнонациональные интересы реализуются в условиях демократии не по признакам количества, оседлости, аборигенности, а на основе паритета интересов и прав граждан и их общностей. Этнонационализм в нашем понимании это нацизм, этнонациональный экстремизм. За тонким «национальным самообожанием» следует путь России к «бешеному национализму», в действие вступают «бесы»[318]. Невозможно поверить, что «все швейцарцы ярые националисты, но национализм швейцарский патриотический, наднациональный»[319]. Мне пришлось десятки раз бывать в Швейцарии. Там в большей степени развит не столько этнический национализм, сколько «кантонный патриотизм» и интересы данного кантона действительно прослеживаются, в том числе и через систематически проводимые референдумы. Это тоже не потому, что по этнонациональному признаку, а потому, что люди хотят приблизить власть к своим потребностям и участвовать в управлении государственными делами.

Я был свидетелем кампании в Швейцарии по организации кантона Юра. Никаких межнациональных конфликтов, разжигания межнациональной розни в процессе этой кампании не было. Никто не говорил о жидомассонах, итальяшках, фрицах, которые мешают жить. На первое место ставились вопросы социально-бытовые и культурно-языковые, реальные потребности людей. Еще раз подчеркиваю, в России нельзя путать национализм с патриотизмом. И не «русский национализм», как говорит Г Киссинджер, обеспечивал целостность России, а русский патриотизм. Это разные по духу явления. Кстати, он был привлекателен и для многих народов России: и для татар, башкир, калмыков, которые защищали Россию вместе с русским народом. Русский патриотизм – основа нашего государственного патриотизма. Русские умудрились, я имею в виду простой русский народ, будучи величайшими патриотами своего народа, своей культуры, своей Родины, не становиться этнонационалистами. И это главное определяющее начало формирования в России крупного многонационального государства. Но, по-моему, об этом сегодня многие из руководителей русского, Российского государства забывают. Попытки навязать русскому народу этнонационализм, на этой основе показать его агрессивность и тем самым возбуждать и национализм-сепаратизм всегда были. Известно даже, что Отечественную войну 1812 г. некоторые предложили назвать «русской националистической войной», чтобы потом сказать, что «русские помещики затеяли эту войну», а не Наполеон[320]. И самое главное, что, кроме, якобы, дикого русского этнонационализма и не было места для патриотизма. Или, как писал в свое время А.В. Луначарский, «мы не нуждаемся ни в каком патриотизме». Это тогда, когда сам патриотизм в 20-е гг. истолковывался как русский национализм. Это уже другая крайность, которая имеет место и сегодня. Поэтому патриотизм у нас становится чаще достоянием крайних сил. Русский патриотизм – объединяющая идея становления российской нации.