Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях

Упускается вновь, что именно русский народ больше многих других измотан всеми этими химерами и идеями. Вместо того, чтобы обустраивать свой дом, огород, село, русского человека давно выгнали на просторы степей, в леса и горы для завоевания и обустройства иных земель и народов. Эти ориентации «всемирности» исказили собственно этнонациональное самосознание русских. И если мы хотим обустроить Россию, то надо опять не всех присоединять или тем более всех разгонять, а нужно русского человека вернуть к своему очагу, в свой дом, к земле, к своей общине, где он исторически живет и где его душе спокойно в гармонии со своей этносредой. Без этого не будет спокойна и душа России. Тысячу километров проезжаешь по Саратову, Пскову, Иваново, Твери и Ярославлю, и огромные благодатные места необустроенной земли, бесперспективных деревень, перекосившихся хат со стариками, куда порой не только власть, но даже родные дети редко заглядывают. Разрушенными оказались многие основы русского традиционного быта и хозяйствования. Русский человек не может жить в пустынях Кара-Кума или в горах Кавказа. У него другая родовая связь с природой. Для него нужны просторы лесов и рек. В моем ауле на вершине гор люди живут вовсе не лучше других, а даже гораздо хуже, но я не слышал, чтобы кто-нибудь из стариков обращался к моему брату – главе сельской администрации с жалобой, что у них крыши протекают. Традиционно это дело не власти, а их собственных детей и родственников, и величайший позор для рода, если посторонний человек будет этим заниматься. У нас в районе нет и не может быть, пока во всяком случае, домов престарелых. Но вскоре при таком отношении к селу, к сельскохозяйственному производству, к своим духовным традициям, видимо, будут и здесь, ибо никому не нужны, получается, целые аулы и старики. Как это случилось с русской деревней? Вековые порядки общинной жизни и домостроя оказались разрушенными в России разными столыпинскими, коммунистическими, фермерскими реформами. В ходе индустриализации страны сельских жителей вывозили на промышленные предприятия. Все это делалось революционным путем, вырывая людей из своих мест вместе с корнями. Главная обязанность человека, гражданина по природе – это обустройство своего дома, семьи, огорода, села, обеспечение, наконец, порядка в своем роду, в своей общине. Разрушая эти базовые основы, невозможно обустроить страну. Да, мы можем и Турксиб построить и БАМ протянуть, и целину поднять. Но постепенно сложилось так, что все это мы почему-то делаем и умеем хорошо делать на выезде. Это имперская привычка – жить «вахтовым» методом где-то на чужбине не принесла благополучия и покоя, прежде всего, русским. Такая привычка уничтожила природную связь, прежде всего, русских со своей традиционной средой обитания. Это глубоко деформирует человека, его психологию, культуру, созидательные порывы и взаимосвязь людей. При этом мы зачастую переносим друг на друга свои традиционные установки. Идет имперское, а теперь и обратный процесс – постимперское вторжение людей в среду и традиции других народов. Раньше русские приезжали и обживали земли на Кавказе, а теперь кавказцы «понаехали» по той же тропе. И часто в результате искажается природа этнонационального, и получается, что там, куда мы пришли, не те порядки, люди не такие, в нашем представлении, – ничего не знают и не умеют, культура отсталая, традиции другие, какие-то дикие – мы всех тут научим: вырастим кукурузу за полярным кругом, окультурим скалы и т. д. Так называемая «цивилизаторская роль» зачастую оборачивается борьбой с иной цивилизацией, маргинализацией жизни целых народов и многих людей, что заканчивается межнациональными конфликтами.