Российская нация. Этнонациональная и гражданская идентичность россиян в современных условиях

Политическими и общественными деятелями Западной Европы был сформулирован и к середине XIX в. приобрел довольно широкое распространение «принцип национальности» как стремление и право этнических общностей на свою государственность. При этом не вообще, а доминирующих, развитых и прочее. Связанные с этим принципом идеи оказали сильное влияние на развитие национальных движений в странах Восточной Европы и других регионах мира, где осуществление данного принципа встретилось с существенными препятствиями и исторически задержалось. Как только «принцип национальности» был реализован на уровне доминирующих наций-этносов, имперских наций, его стали опровергать и ставить под сомнение. В России менее обозначенно, но этот процесс шел. «Русский народ возрастает в нацию в средние века, в эпоху формирования Московского царства», – пишет М. Любомудров[500]. Где-то это правда, ибо шел процесс укрепления единого русского, российского государства. На Британских островах мощной Англии удалось присоединить Уэльс и Шотландию, коренные жители которых (валлийцы и шотландцы), имевшие в прошлом свою государственность, до сих пор продолжают добиваться полноценной автономии. В Центральной Европе возникла полиэтническая Швейцарская конфедерация, в многочисленных самоуправляющихся кантонах живут отчасти смешанно германо-швейцарцы, франко-швейцарцы и итало-швейцарцы, а также немногочисленные группы рето-германцев. На побережье Северного моря в 1830 г. возникла Бельгия, населенная французоязычными валлонами и фламандцами, близкими по языку и культуре к голландцам. Кроме того, во многих государствах, главным образом в их периферийных областях, имеются более или менее крупные этнические меньшинства, например во Франции – бретонцы, эльзасцы и другие. В полной мере преодолеть полиэтничность не удалось и в этнонациональных государствах. Примерно также и в России. Но и здесь ясно, что «государство является одним из основных субъективных факторов в формировании русской нации»[501]. В большей степени все же русская нация обретает статус российской нации, соборно включая в себя славянское и все полиэтнонациональное сообщество народов страны. В понимании этого вопроса и в осознании самого процесса формирования российской нации некоторые «новые идеологи» после развала СССР отошли даже назад от русских фашистов, которые опубликовали в Харбине (1934 г.) «Азбуку фашизма», где они отмечают необходимость, чтобы все народы России представляли собой «тесно спаянную семью, сознающую необходимость крепкого единения и сплоченности». Почему-то и тут считается, что понятие «российская нация» носит «мифический» характер[502]. Короче, в головах многих исследователей этнонациональных проблем чрезмерно много мифов и предрассудков. Надежда на деятельность живых русской и других этнонаций, которые прорвутся, сохранят себя, будут способны на солидарность и составят на основе своего потенциала единую российскую нацию, при этом не отказываясь от категорий «русская нация», «татарская нация», «тувинская нация», но объединяя и сплачивая их в гражданской общности – российская нация.