Российская организованная преступность и власть. История взаимоотношений

Уличить цыган и тем более привлечь их к ответственности бывает практически невозможно из-за высокого профессионализма совершаемых ими преступных деяний. Тем не менее, в ноябре 1997 года за убийство сотрудника СОБРа был осужден Николай

132

Оглы, по некоторым данным - «цыганский барон». Это событие -достаточно редкий случай в практике правоохранительных органов в отношении цыганского криминалитета. Кроме криминального бизнеса цыгане практикуют кузнечное ремесло.

В 1999 году известность получил «цыганский барон» Антон Домбровский, глава табора, промышлявшего наркоторговлей в Москве. Вообще, в Москве, по некоторым данным, обосновались молдавские цыгане.

Цыганские нарокобароны занимают устойчивые позиции в ряде городов России: в Воронеже, в Ульяновске и др. В частности, Ульяновск, по оперативным данным, стал перевалочным пунктом для наркотрафика по всему Поволжью из Афганистана и Таджикистана.

Чеченское криминальное сообщество

Чеченское криминальное сообщество в Москве долгое время было самым сильным и организованным в России. Эта организованность обусловлена национальной спецификой и национальными наклонностями.

С конца XIX века чеченский тарикат (мусульманское братство-орден) «кадирия» (второй мощный чеченский тарикат - «над-жбандия») разделился на три ветви: кунта-хаджийскую, батал-хаджийскую и бамат-хаджийскую. Батал-хаджийская ветвь культивировала джигитизм - лихость, воинское мастерство, замкнутость и насилие по отношению к врагам. Кунта-хаджийская ветвь, наоборот, применяла ненасильственные методы. Во время Великой Отечественной войны именно батал-хаджийцы были обвинены в убийствах солдат и офицеров Советской Армии и нападениях на военные склады. В результате был репрессирован весь чеченский народ.

В 1950-е годы стало известно о появлении «черной кассы», в которую мюриды (воины, ученики, последователи) вносили обязательные пожертвования. Такие кассы в криминальном сообществе, напомним, называются «обшаком». Деньги шли на финансирование различных проектов и на усиление влияния братства.

С начала 1960-х объективная информация о чеченцах стала как никогда скудной - собственных историков у чеченцев практически не было, а русские не могли изучать историю чеченцев, не зная их языка.

Интересно, что преступная организация чеченцев не пирамидальна, как у «славян»: чеченские кланы-группы сходятся как

133

лучи к центру - совету старейшин, который принимает стратегические решения. По признанию оперативников, внедрить в чеченскую среду подставных лиц практически невозможно.

В 1983 году в криминальной среде России впервые заговорили о чеченцах, которые под руководством Николая Сулейманова и Альтимирова организовали в Южном порту (Москва) промысел по «киданию» граждан, пытавшихся приобрести автомобили. В этот период Южный порт полностью контролировался армянами и азербайджанцами из Гардабанского района, которые также специализировались на торговле коврами, платками из панбархата и варсавана. Появление здесь чеченцев было санкционировано азербайджанцами, которые, видимо, уже скоро об этом пожалели, а также авторитетным лидером Крапивиным, профессиональным мошенником.

В результате чего азербайджанцы оказались потеснены и штабом чеченцев в Южном порту стал ресторан «Узбекистан». Свои интересы в Южном порту имели также солнцевская и долгопрудненская группировки, которые неоднократно сталкивались с чеченским сообществом.

К 1988 году группировка Сулейманова насчитывала около 50 боевиков и держала под контролем секцию магазина «Автомоби*-ли», через которую оформлялись документы на иномарки. Это был стратегический контроль, через который группировка выходила на бизнесменов - своих будущих клиентов. В конце концов Сулейманов подчинил себе автоперекупщиков всех национальностей.

К 1988 году чеченская община в Москве оформилась окончательно, подчинив себе Тимирязевский, Дзержинский, Кировский, Свердловский и Бабушкинский районы. Южнопортовая группировка расширила свое влияние на станции техобслуживания на Хорошевском шоссе и в Нагатино. Согласно некоторым данным, все магазины «Березка» также контролировались чеченцами. Среди лидеров того периода звучали следующие имена: Руслан (Атлангериев), Лечо-Лысый (Альтимиров) и Хоза (Сулейманов).

В начале 1990 года главный инспектор МВД СССР Асланбек Аслаханов, ранее отрицавший существование чеченской криминальной общины в Москве, обратился к министру внутренних дел Вадиму Бакатину с письмом «О профилактике рэкетиров», в котором все-таки признал не только наличие, но и очевидную опасность чеченских ОПГ. Надо сказать, что деятельности МВД в отношении чеченцев сильно мешала общеполитическая обстановка

134