Российская правовая политика в сфере защиты прав и свобод личности

Очевидно и то, что вся система российского законодательства не может не быть подчинена базовым конституционным принципам, в противном случае сложно обеспечить единство законности в геополитическом пространстве России. «Все более полно проявляется тенденция усиления роли «конституционной доминанты» для правовой системы. Во-первых, Конституция как Основной Закон занимает ведущее место в правовой системе, в отраслях законодательства. Во-вторых, Конституция обладает высшей юридической силой – все иные правовые акты издаются на основе и во исполнение ее положений, а в случаях расхождений действуют нормы Конституции. В-третьих, Конституция выступает мощным преобразующим фактором не только благодаря прямому действию ее норм, но и ее нормативно-ориентирующему воздействию на процесс законотворчества. В-четвертых, конституционные понятия служат главным нормативно-правовым критерием толкования и применения всех юридических актов, совершения юридических действий. К сожалению, выделенные черты Конституции, отражающие ее общее и особенное в системе российского законодательства, далеко не полностью реализуются в практике правотворчества и правоприменения»[35].

Ю. А. Тихомиров для предотвращения и устранения противоречий предлагает следующие средства: 1) строгое следование в законодательстве смыслу и содержанию конституционных понятий и терминов; 2) выделение критериев конституционности законов и иных актов, причем критериев не произвольных, а общепринятых; 3) обеспечение правильного толкования Конституции и законов[36].

Особое значение данные положения имеют при реализации конституционно-правовой политики на федеральном и региональном уровнях. Известно, что субъекты Российской Федерации создают собственные конституции, уставы, что, собственно, разрешено федеральным законодательством. Вместе с тем наблюдаются противоречия между региональными и федеральными законами. Такое положение вряд ли допустимо. Законодательные противоречия приводят к отсутствию единой линии в правоприменении, создают дискомфорт для органов государственного управления. Наличие договоров о разграничении предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и ее субъектами служит основанием для нарушения Конституции РФ. Акты законодательных органы субъектов Федерации не должны содержать противоречий не только положениям Конституции РФ, но и смыслу, принципам, духу Основного Закона.

Учитывая, что проблемы сущности, принципов конституционно-правовой политики, взаимодействие личности и Конституции в силу их особой важности будут рассмотрены отдельно, обратимся к другому важному признаку правовой политики.

Следующий признак правовой политики – использование возможностей государственного воздействия, осуществляемого исключительно на основе права. При этом, однако, не следует отождествлять понятия «право» и «правовая политика». Исключить силу государства вряд ли возможно, ибо всякая политика, в том числе и правовая, действенна в том случае, когда подлежит реализации. Политика не может быть декларативной, поэтому ей необходима система действий, делающих ее жизненной и актуальной. «Правовая политика потому и называется правовой, что она: во-первых, основывается на праве и связана с правом; во-вторых, осуществляется правовыми методами; в-третьих, охватывает главным образом правовую сферу деятельности людей и их коллективов; в-четвертых, опирается на возможность принуждения; в-пятых, является публичной, официальной; в-шестых, отличается от других видов политики нормативно-организационными началами»[37].

Весьма примечательно и правильно, что «возможность принуждения» следует после того обстоятельства, что правовая политика «основывается на праве и связана с правом», «осуществляется правовыми методами» и т. д. В условиях формирования правового, социального, демократического государства должны и могут доминировать правовые основы и способы разрешения конфликтов, споров, регулирования интересов различных субъектов политической и правовой, общественной деятельности.

К сожалению, в реальности правовые формы, способы используются порой как внешнее оформление действия конъюнктурных сил, стремящихся к реализации неправовых целей. Это ситуации политического давления, использования латентного и открытого шантажа, «подковерных» приемов для достижения определенных целей. Как и столетие назад, для России остаются актуальными идеи о выведении суда, судебной системы из сферы возможного влияния на них исполнительной власти и освобождении средств массовой информации от давления политических сил, финансовых кругов.