Российская психология в пространстве мировой науки

На сходных позициях основано и новейшее научное направление – эволюционная психология [Dawkins, 1994; Cartwright, 2000], которую ряд авторов отождествляет с социобиологией [Wilson, 1975; Dawkins, 1994]. В центре внимания эволюционных психологов познавательные механизмы человека, функциональные системы, определяющие способы и правила принятия решений. Сторонники этого направления полагают, что эти механизмы сложились в далеком прошлом, когда происходил процесс образования вида современного человека, и закреплены генетически. Естественно, при таком подходе большое значение приобретает исследование той среды, в которой обитал человек на заре своего существования и в процессе приспособления к которой он формировался – так называемой Среды Эволюционной Адаптации (СЭА). Интенсивно обсуждается в литературе этого направления, какой была эта среда, какие задачи необходимо было решать нашим предкам для того, чтобы выжить в ней. Эволюционная психология активно взаимодействует со сравнительной психологией и этологией, заимствуя из описаний жизни современных нам приматов материал для гипотетических реконструкций СЭА. Эволюционные психологи полагают, что множество бед современного человека, его постоянный стресс, растущее количество неврозов можно объяснить тем, что современный мир существенно отличается от СЭА и потому плохо подходит человеку, что задачи, которые ставит перед нами современная жизнь, не соответствуют природе наших возможностей познавать и принимать решения.

Остается непонятным, как объяснить такую невероятную стабильность человека в условиях изменяющейся динамически среды. Эволюционные психологи приводят в качестве аргумента то, что homo sapiens произошел всего 200 000 лет назад, а современный нам человек, появление которого они связывают с так называемой неолитической революцией (появлением земледелия) – всего 10 000 лет назад. В масштабах времени эволюции жизни на Земле это, конечно, маленькие цифры. Однако, оставляя в стороне саму спорность оценок времени существования человека, заметим, что в соответствии с теорией Дарвина скорость эволюционного процесса далеко не абсолютна и определяется скоростью именно средовых изменений. Вид может оставаться очень стабильным в течение миллионов лет, обитая в неизменных условиях, тому множество примеров. В то же время изменение средовых условий приводит к резким и быстрым изменениям. Трудно поверить, что разительное изменение условий жизни человечества никак не сказалось на его наследственности. Представляется, что это означало бы как раз отмену закона естественного отбора.

Примером названного подхода может служить монография Картрайта, где с точки зрения их роли в обеспечении выживания вида анализируются не только формы поведения, связанные с полом и тендером, формы организации семьи в человеческом обществе, но и обширная сфера деятельности человека в сфере культуры, практически все формы человеческого поведения [Cartwright, 2000]. Широко обсуждается научной общественностью монография С. Линкера «Инстинкт речи» [Pinker, 1994].

Мера альтруизма и взаимопомощи в сообществе исходя из теории родственного отбора должна быть пропорциональна родственной близости. Многочисленные исследования зоопсихологов указывают, что в сообществах животных это действительно так. Обстоит ли так же дело у людей? В пользу последнего предположения собраны многочисленные свидетельства. Большинство людей предпочитают жить с родственниками, вместе или в непосредственной близости. Именно среди родственников принят обмен дорогими подарками, завещания в абсолютном большинстве случаев делаются в пользу родственников, пропорционально генетической близости. Родственные отношения имеют очень большое значение в эмоциональной жизни людей. Характерно, что общественные движения, стремящиеся к высокой сплоченности своих участников, широко используют понятие братства. Таковы обращения «братья и сестры» в религиозных общинах и других.