Российская психология в пространстве мировой науки

Влияние родства на вероятность агрессии и убийства. Тот факт, что множество преступлений против личности совершается близкими родственниками, противоречит доказанной генетиками теории родственного отбора. В соответствии с этой теорией субъектом борьбы за существование является не только и не столько индивид, сколько сообщество, родственная группа как носитель определенного набора генов. В свете этой теории многие виды поведения, ранее рассматривавшиеся как альтруистические, обретают прямой биологический смысл. На различных видах животных показано, что уровень агрессии в отношениях между индивидами обратно пропорционален степени их генетического родства. С целью доказать наличие подобного механизма у человека были проанализированы случаи убийства взрослых людей, когда убийцей оказывался человек, проживающий совместно с жертвой. Сравнивался относительный риск стать жертвой в случае совместного проживания с супругом, с человеком, не связанным родственными отношениями, с ребенком и с родителем. Риск определялся как отношение реального числа случаев к статистически вероятному. Показано, что этот показатель для людей, не связанных родством, равен 3.33, для супругов – 3.32, для родителей (когда убийцей оказывается ребенок) – 0.27, для детей – 0.69 (здесь и далее приводятся данные из книги Daly М. и Wilson М. "Homicide" (NY, 1988), цит. по: [Cartwright, 2000]).

Зависимость риска стать жертвой убийства по месту постоянного проживания от степени родства совместно проживающего

Инфантицид как инстинктивное поведение. Инфантицид, то есть детоубийство, рассматривается в контексте эволюционной психологии как часть адаптивной стратегии размножения в доисторические времена. Предполагается, что поскольку для того, чтобы вырастить ребенка, необходимы огромные вложения биологических ресурсов родителей, в первую очередь матери, в ряде случаев инфантицид оказывается оптимальным решением с точки зрения выживания потомства в целом. Расчеты эволюционных психологов указывают на «зоны риска» в зависимости от таких переменных, как возраст матери и возраст ребенка. Расчеты подтверждаются данными статистики, в том числе кросс-культурными исследованиями, на примере как «цивилизованных» жителей Канады и США, так и индейцев Амазонии.

В плане возраста матери представляют опасность очень молодые женщины до 19 лет. Объяснением служит то, что в неблагоприятной ситуации (например, внебрачный ребенок) женщина, имеющая впереди многие годы репродуктивного возраста, увеличит свою общую биологическую продуктивность не стесняя себя младенцем. Следующая по уровню риска с большим отрывом группа – женщины старшего возраста, старше 35–39 лет. Можно полагать, что появление нового ребенка у немолодой матери ставит под угрозу выживание уже имеющихся детей, требуя от женщины слишком больших затрат биологических ресурсов. С точки зрения общей биологической продуктивности в этом возрасте может быть выгоднее вырастить уже имеющихся детей.

В плане возраста ребенка жертвой инфантицида от руки матери и в меньшей степени отца оказываются очень маленькие дети, до года. В них еще вложены минимальные затраты родителей. С возрастом, по мере того, как в ребенка вкладываются все большие биологические ресурсы, вероятность стать жертвой в своей семье нелинейно убывает и к подростковому возрасту становится почти нулевой. Конфликтный и «трудный» для родителей подросток оказывается самым «дорогим» и ценным ребенком в биологическом смысле: в него уже вложены колоссальные затраты ресурсов родителей, осталось совсем немного, и он будет готов к тому, чтобы передать гены следующему поколению. Интересно, что в этом возрасте риск быть убитым не родственником многократно повышается по сравнению с возрастом 5–10 лет. Факт «бережного» обращения родителей с конфликтным подростком, предсказанный расчетами эволюционных психологов, представляется нетривиальным.