Российские Колумбы

Вечером подобрали очень удобное место для ночлега. Когда-то давно буреломным ветром свалило кедр в два обхвата толщиной, вывернув корневище с землей. Образовалась прекрасная зонтообразная хижина, в которой даже не было снега, вместо него днище было уложено толстым слоем веток и мха. Валерьян осмотрел все опытным взглядом, определил, что здесь не раз уже ночевали охотники и мы тоже уместимся. Разожгли костер, вскипятили чаю, сварили из оставшейся полкружки рисовой крупы кашу для Марии. Днем собрали немного шиповника — это была основная пища для мужчин на ужин.

Валерьян был самый старший по возрасту. Ему было 37 лет, из-за жены он больше всех был озабочен и вообще задумывался, смогут ли они выбраться из этой непредвиденной снежной лавины. Радиосвязь прекратилась, на горах радиостанция хорошо работала, была бесперебойная связь, а внизу, в тайге, стало «глухо» — так выражаются радисты. Уложив Марию, нагрев предварительно ей спальный мешок у костра, мужчины долго сидели, обсуждая разные варианты выхода из создавшейся ситуации. До поселка по новому пути нужно было идти пять дней, а по старому три дня, но тот путь закрыт снежным завалом. Мария громким плачем и криком прервала их беседу — начались роды.

Геннадий кипятил в чайнике воду, растапливая снег, а Валерьян помогал жене, он хоть немного, но соображал, что нужно делать. Огромнейший костер освещал хижину. Геннадий в свои 22 года в этих делах совсем ничего не понимал. Его задача — поддерживать костер и греть воду, но больше всего мучила мысль: разве можно родить в семь месяцев? В полночь закричал ребенок, через некоторое время стало тихо, перестал идти снег, успокоился ветер, но мороз усиливался. Геннадий так и просидел всю ночь у костра, а утром, на рассвете, когда сон стал одолевать студента, вдруг послышался лай собаки. Вначале он подумал, что это сон, но и Валерьян выскочил из хижины, недоумевая, откуда здесь собаки. Неожиданно над костром пролетела огромная птица, а из-за деревьев с разъяренным лаем выскочила взъерошенная белая собака, за ней тофалар с ружьем в руках, готовый выстрелить. Мальчик что-то вымолвил, и мохнатый филин уселся ему на плечо, а собака улеглась у ног.

 Преданная собака Учум

Кеше было 13 лет. Он охотник из поселка Верхние Гутары. В семье он старший, у него четверо братьев и сестер, мать, а отца два года назад задрал медведь. Кеша сказал, что геодезисты выбрали самое плохое место для ночлега — это медвежья берлога, именно здесь погиб его отец. У Кеши имеется преданная собака У чум и дрессированная сова по имени Соня, ее он нашел в тайге три года назад маленьким птенцом и научил хорошему ремеслу — отлавливать белок. Вот и сегодня утром уже шесть белок принесла Кеше Соня. Вцепится когтями, долбанет крючковатым клювом — и бросает белку охотнику под ноги. Активно охотится Соня утром и вечером, а днем в основном спит. Юному охотнику рассказали, что случилось в бригаде и как они сюда попали.

 Дрессированная сова по имени Соня

 На аэродроме Кеша показал, как хореем он управляет оленями

Кеша оказывается знал, что их ждет в Гутарах вертолет, поэтому он, быстро отвязав от пояса белок, молниеносно их ободрал и бросил в кастрюлю, скомандовав, «срочно варите, завтракаем, а я пошел за оленями» (у него было два верховых оленя), которые паслись недалеко на ягеле. Кеша рассказал, что у него есть короткая собственная тропа в деревню и что завтра он отведет бригаду к вертолету.

На более крупного оленя посадили верхом Марию с укутанным и привязанным ребенком, на второго завьючили весь груз — и караван отправился по тропе в деревню.

Вот таким образом Кеша спас геодезистов, выведя их в деревню по своей охотничьей тропе. На аэродроме Кеша показал, как хореем он управляет оленями.

Здесь, в Гутарах, нас ждали несколько наших бригад; закончив полевой сезон, они готовились к зимним камеральным работам.

Мне удалось сфотографировать их: одни проводили последние беседы, прощаясь на зимний период; другие по карте сверяли пройденные маршруты; третьи заканчивали нивелирные измерения; проводники с оленями уходили на зимовку; рабочий Саша Квашнин угощал свою лошадь конфетами; дешифровщики на скалах прощались с летним сезоном; топограф Иван Кунтиков, как всегда, был с нивелиром; а заядлые наши охотники и рыбаки возвратились с озера с трофеями.

Мы продолжали рекогносцировочный полет.

Облетев базы партий в поселках Ларьяк и Толька, мы решили заночевать у начальника партии Валентина Вильгельмовича Яхмана. На базе партии имелось общежитие, гостиница, баня и другие помещения, хорошо приспособленные для работы и отдыха геодезистов и топографов, которые трудятся в тяжелейших условиях, а на базу партии выходят только для сдачи месячного отчета и для камеральной обработки полевых материалов. После бани, за ужином начальник партии поднял тост: «За человека с того света, за начальника экспедиции Шляхова Анатолия Алексеевича». Шляхов выпил, вышел из-за стола и пошел на улицу.