Российские самодержцы. Екатерина II. Иван Грозный

Непропорционально большая роль, которую женщины играли в общественной жизни России, включая революционное движение и академические профессии (медицина), и в XIX веке, и сегодня восходит в своих началах ко временам Екатерины.

Императрица имела ярко выраженный научный интерес. Она особенно поощряла Петербургскую Академию наук и Академию изящных искусств и основала Академию русского языка (1783 год), многое сделала для того, чтобы в Россию приезжали иностранные ученые и деятели искусства. Здесь оглядка на мнение за рубежом также играла большую роль. Екатерина интересовалась, прежде всего, тем, что считалось наиболее передовым и обладало наибольшей притягательной силой. Для просвещения народа, которое имеет такое большое значение, она кое-что проектировала, но практически сделала очень мало.

Сама Екатерина писала охотно и много. Кроме мемуаров, «Наказа» и писем она давала материалы в сатирический журнал, писала исторические, философские и педагогические трактаты, сочиняла сказки, комедии и оперы, писала детские книги и пробовала свои силы в качестве научного сотрудника толкового словаря. Ее литературные опыты не поднимались выше среднего уровня, если вообще его достигали, но пример императрицы воодушевлял и питал ее славу.

Императрица Екатерина II превратила свою резиденцию Санкт-Петербург в вывеску — часто обманчивую — Российской империи. Город на Неве при ее правлении стал европейской метрополией. Екатерина придала Петербургу тот внешний облик, который сохранился у детища Петра Великого до большевистской революции и в какой-то степени до наших дней. Она придала своей резиденции ту типично петербургскую атмосферу, которая неотразимо пленяет столь многих русских и иностранцев и одновременно стала источником глубокой ненависти, направленной против европеизированного, нетипичного для России города, заселенного лишь благодаря драконовским мерам принуждения. (Десятилетиями те, кто отказывался переселяться в Петербург, карались пожизненной каторжной тюрьмой и конфискацией всего имущества.) Как в самом Петербурге, так и в окрестных императорских резиденциях, в Царском Селе (ныне Пушкин), Петергофе, Ораниенбауме, Павловске преимущественно иностранные архитекторы Екатерины (Кваренги, Ринальди, Камерон) неутомимо вели строительство и закладывали обширные парковые ансамбли. Санкт-Петербург больше не состоял из отдельно стоящих на осушенном болоте между маленькими деревянными домишками роскошных зданий, частью законченных, частью незаконченных, частью уже разрушившихся, как это было во времена Елизаветы; теперь, по крайней мере по берегам Невы вокруг Зимнего дворца, он являл собой гармоническую картину прекрасного завершенного ансамбля, обладающего очень своеобразным очарованием. В центре Сенатской площади Екатерина воздвигла знаменитый памятник Петру Великому, созданный Фальконе, и — вопреки русской традиции — поместила на нем надпись: Petro primo Catharina secunda.

Средоточием всей государственной жизни был двор. Духовная культура придворного общества находилась под знаком сознательного офранцуживания, которое распространялось далее на провинциальные города и дворянские поместья. В дворянских воспитательных учреждениях русская речь была запрещена под страхом наказания. «Французов сыпалось, как насекомых в жарких странах», — так сказал один современник. Одну шестую из примерно 220 тысяч жителей Петербурга составляли иностранцы. Если французы были преимущественно домашними учителями в русских домах, то по численности на первом месте среди иностранцев были немцы, а на втором — англичане.

Хотя в области культуры еще сильно преобладали иностранцы, но при Екатерине русские перестали только воспринимать и использовать чуждые влияния, а вышли на первый план как творческие личности, как провозвестники культурного развития, которому как раз в это время они пролагали путь. В качестве лишь нескольких примеров можно назвать архитекторов Кокоринова и Баженова, художников Левицкого и Аргунова, историографа и романиста Карамзина, поэтов Сумарокова, Фонвизина, Державина, журналиста и издателя Новикова.

Старая императрица

Екатерина достигла столь преклонного возраста — 67 лет, — как ни один другой русский император от Петра Великого до Николая II. С исторической точки зрения это было тем более важно, что будучи в возрасте, она осуществила наибольшие внешнеполитические приобретения и приняла некоторые решения, имевшие большие последствия для внутренней жизни России.

Сама она с возрастом как в вопросах правления, так и в отношениях с заграницей становилась все жестче. Хотя она, вопреки своим словам, никогда не была по-настоящему либеральной, но в старости смогла себе позволить больше изображать либерала. Однако Екатерина кокетничала этим при случае до самого своего конца и в возрасте 60 лет (1789 год) набросала эпитафию, в которой называла себя республиканской душой. В ее практических действиях не было и следа этого, особенно после того, как во Франции республика стала действительностью.