Российские самодержцы. От основателя династии Романовых царя Михаила до хранителя самодержавных ценностей Николая I

«Новые статьи» Уложения отражают на себе, в весьма значительной степени, влияние соборных челобитий. Их общий смысл подводит некоторый итог той сословной политике, которая так характерна для государственного строительства XVI в. и нашла себе продолжение в деятельности сперва Бориса Годунова, затем патриарха Филарета Никитича, – политике, направленной на организацию и обеспечение интересов средних разрядов служилого класса и торгово-промышленного тяглого люда как главной опоры военных и финансовых сил государства. Верховная власть берет их интересы под защиту против сильных конкурентов – боярства и церкви, узаконяет отношения, сложившиеся в их пользу, тем самым не только укрепляя, но и расширяя значение этих отношений. Выполнена в Уложении отмена «урочных лет» для сыска беглых крестьян, а эти «урочныя лета» являлись одним из способов заполнения рабочей силой крупных вотчин, боярских и монастырских, за счет служилых поместий и мелких вотчин; возобновлен запрет церковным иерархам и монастырям приобретать вотчины, чтобы не уменьшался фонд служилого землевладения. По челобитью всех соборных чинов государь повелел впредь на все духовенство, от митрополитов и до причта церковного и рядовой братьи монастырской, и на всех слуг и людей церковных «во всяких исцовых исках суд давати в Монастырском приказе», вновь учрежденном светском судебном месте; этим дополнялось общее упорядочение в Уложении процессуальных порядков, проникнутое тенденцией, чтобы «Московского государства всяких чинов людям от большего и до меньшаго чину суд и расправа была во всяких делах всем ровна».

Уложение установило, как было уже упомянуто, вечную крепость всего сельского населения землевладельцам по писцовым и переписным книгам – вместо прежней крепости одних дворохозяев; внутренний смысл этой «крепости» сильно огрубел с XVI в., и Уложение уже рассматривает крепостных крестьян то как имущественную ценность, предписывая, в случае невозможности вернуть беглых, брать у провинившегося в приеме их «таких же крестьян» для отдачи потерпевшему, то как господских людей, на которых можно возложить и личную ответственность за господина, подвергая их в известных случаях «правежу» за него. Наконец, Уложение отнеслось с большим вниманием к поземельному праву служилых людей, расширяя их права на поместья разрешением мены поместий и регулировкой обеспечения осиротевшей семьи помещика из его поместной дачи и тщательно разработав ряд вопросов по праву распоряжения вотчинами и наследования их.

Не меньше внимания со стороны законодательной власти встретили челобитья посадских общин. Царь вступился за своих тяглецов и велел взять за себя в тягло и в службы бесповоротно слободы патриаршие и всех духовных владельцев, боярские и все частновладельческие, потому что жившие там торговые и ремесленные люди промышляли всякими торговыми промыслами, подрывая своей конкуренцией благосостояние посадских тяглецов, а ни государевых податей с ними не платили, ни служб не служили; они были «устроены в ряд с тяглыми людьми», в посадское тягло, равно как и те вотчины, села и деревни разных владельцев, которые находились около посадов. Уложение вообще обеспечило посадских людей от конкуренции лиц, не положенных в посадское тягло, которые до того времени часто владели по городам лавками и вели торговлю. Чтобы сохранить платежные силы посадских общин, оно объявило посады замкнутыми, не разрешая тяглецам выходить из них. Не только те, кто ушел в «закладчики» к богатым людям, «избывая тягла», подлежали возвращению на прежние свои посадские места, но запрещен и переход из одной тяглой общины в другую. Посадские тяглецы стали крепки своему посаду. Об этом хлопотала более зажиточная часть посадского населения – «лучшие» люди посадские, в руках которых сосредоточивались главное влияние на раскладку податей и повинностей и выбор на должности старост и сотских, а вместе с тем и ответственность за податную исправность посада. Замкнутость посада связывала не их, а прежде всего меньших людей, маломочных, которые, чтобы избежать тягла, норовили заложиться за сильного человека, а то и в холопы уйти к богатому владельцу. Те же руководящие слои торгово-промышленного класса принесли на собор свои давние жалобы на развитие льгот иноземным купцам и добились серьезного ограничения этих льгот, вредно отражавшихся на торговых оборотах русского купечества.