Российские солдаты-мусульмане в германском плену в годы Первой мировой войны (1914–1920)

Слова, произнесённые Вильгельмом II во время посещения Дамаска в 1898 г., превратились в легенду о том, якобы немецкий кайзер дружественно относится к исламу и мусульманам, что Германия никогда не враждовала с мусульманами и является единственным их другом среди европейских государств, большей частью враждебных исламу. Во время этого визита кайзер посетил могилу Салах-ад-дина (египетский султан в 1175–1193 гг., возглавлявший борьбу мусульман против крестоносцев), в честь него был организован торжественный обед. Один из шейхов обратился к Вильгельму II с уверениями в том, что, посещая священное для мусульман место, он приобретает благодарность не только османов, но и искреннюю любовь 300 млн мусульман, которые почитают халифа как духовного лидера. Воодушевлённый этими словами, кайзер произнёс тост: «Пусть Его Величество султан и 300 миллионов мусульман, которые разбросаны по земле и почитают халифа, будут уверены, что немецкий кайзер будет их другом на все времена. Я пью за благо халифа Его Величества султана Абдул-Хамида»[11].

Опасаясь политической реакции на это «признание» со стороны Англии и Франции, кайзер пытался предотвратить публикацию полного текста своего тоста, но оказалось, что германский посол в Стамбуле маршал фон Биберштайн опередил его[12]. Позже эта речь кайзера активно использовалась пропагандой в качестве доказательства дружелюбного отношения немцев к мусульманам[13].

Легенда перерастала в слухи, или же, наоборот, слухи подкрепляли легенду: усилиями немецких агентов во многих мечетях и на базарах в восточных странах распространялись «достоверные сведения» о том, что император Вильгельм тайно принял ислам, что он инкогнито совершил паломничество в Мекку и теперь его следует называть Хаджи Вильгельм Мухаммад. Некоторым мусульманским теологам «удалось» найти в Коране зашифрованные намёки на то, что император Вильгельм избран Аллахом для того, чтобы освободить правоверных от владычества неверных[14]. Имели место даже слухи о том, что всё население Германии последовало примеру своего кайзера и в массовом порядке переходит в ислам.[15]

Высокое уважение султану и всему исламскому миру «другом на все времена» Вильгельмом было официально высказано, но на деле никаких шагов к сближению с Османской империей на рубеже XIX–XX вв. Германия не делала. Напротив, Берлин всячески отказывался от какой-либо существенной политической поддержки Турции. К примеру, Германия осталась в стороне в 1908 г., когда Австро-Венгрия аннексировала Боснию и Герцеговину, и вовсе не спешила оказать влияние на своего союзника в интересах турок. Примерно такая же ситуация возникла в 1911 г., когда Италия захватила территорию Ливии. Германия вновь дистанцировалась от событий, как будто ожидая ослабления Турции в этом конфликте[16].

Можно полагать, что в нач. ХХ в. Германия сама ожидала серьёзных политических инициатив со стороны Османской империи и мусульманского мира в целом. Политики, учёные, военные при этом довольно внимательно отнеслись к возможному потенциалу идеологии панисламизма.

Панисламизм оформился в кон. XIX в., в период колониального порабощения стран Востока европейцами как антиколониальное движение, призывающее к сопротивлению против иностранного господства[17]. Его основоположником считается афганский теолог Джамаладдин аль-Афгани, который выдвинул идею «религиозно-политического союза мусульманских народов»[18]. Этот союз должен был носить чисто религиозный характер. Однако позже он приобрёл политическое значение и стал интерпретироваться как религиозно-политическое движение, в основе которого лежит представление о единстве мусульман всего мира и идея о необходимости создания единого мусульманского государства[19].

В таком звучании панисламизм стал особенно выгоден османскому султану Абдул-Хамиду II в качестве защитной идеологии и идеологии господства, утверждавшей титул главы Османской империи как халифа – номинального главы всех мусульман мира[20]. В свою очередь кайзер Вильгельм II был прежде всего заинтересован в поддержке антиколониального направления в идеологии панисламизма, поэтому он и оказывал поддержку деятельности султана Абдул-Хамида в целях ослабления позиций Англии, Франции и России в их населённых мусульманами колониях. То есть ислам виделся руководству Германии как идеологическая подоплёка в военных, политических и дипломатических отношениях с Османской империей. Общие представления об исламе, его учении, его перспективах в Германии кон. XIX – нач. XX в. были весьма примитивными, если не сказать больше: в сознании многих это была исключительно воинственная религия, для которой были характерны «фанатизм, стремление к завоеваниям и военной добыче»[21].