Российский фактор правового развития Средней Азии, 1717–1917. Юридические аспекты фронтирной модернизации

В первой главе дана характеристика международно-правовых связей России с ханствами Средней Азии и их отдельными представителями с начала XVIII до середины XIX в. Этот период можно охарактеризовать как «эпоху накопления знаний» России о Центрально-Азиатском регионе. К началу XVIII в. российские власти имели весьма туманные представления о среднеазиатских государствах и народах, их государственном устройстве, правовой системе, обычаях и традициях. Незнание и непонимание специфики политико-правового развития ханств Средней Азии, а также великодержавные амбиции ранней Российской империи привели к ряду трагических ошибок при выстраивании отношений с Бухарой и Хивой — наиболее значительной из них стало уничтожение экспедиции князя А. Бековича-Черкасского в 1717 г., оказавшее значительное влияние на выстраивание международно-правовых отношений России со среднеазиатскими ханствами в дальнейшем. Не сумев установить власть над среднеазиатскими ханствами, Российская империя в большей степени стала уделять внимание развитию торговли со Средней Азией, но и на данном направлении довольно долго не было четкой правовой политики, поскольку в течение почти всего XVIII в. Средне-Азиатский регион рассматривался всего лишь как «перевалочный пункт» для торговли со «сказочной» Индией. Лишь ближе к середине века российские власти осознали перспективность самой Средней Азии для российской торговли и закрепили особый правовой статус среднеазиатских торговцев (в русской правовой традиции — «бухарцев») на территории России в надежде на то, что монархи Средней Азии в ответ предоставят аналогичные льготы и привилегии русским купцам в своих владениях. Однако этого не произошло, и враждебные действия среднеазиатских ханов против русских торговцев и даже дипломатов заставили имперскую администрацию прибегать к экономическим санкциям против ханств Средней Азии. Однако, как будет показано ниже, и в данном случае российские власти не вполне учли специфику политико-правового устройства среднеазиатских государств, так что эти меры — весьма эффективные в европейской правовой практике — имели куда меньший эффект, чем ожидалось при их реализации.

Вторая глава посвящена следующему этапу российской правовой политики в Средней Азии во второй половине XIX в. — процессу установления и развития системы протекторатов, в число которых попали три крупнейших государства региона: Бухарский эмират, Кокандское и Хивинское ханства. К этому времени в России, благодаря многочисленным поездкам дипломатов, торговцев и ученых, был накоплен значительный объем знаний о Средне-Азиатском регионе, его странах и народах, государственности и праве, экономическом состоянии и социальном устройстве. Это отразилось и на отношениях Российской империи с ханствами Средней Азии, при выстраивании которых имперские власти уже начали отходить от «европейских» принципов международно-правовых отношений и использовать в отношении с монархами региона те же принципы и нормы, которыми руководствовались сами местные правители. Попытки решения проблем чисто дипломатическими и экономическими методами стали чередоваться с военными действиями. В результате значительная часть территории среднеазиатских ханств вошла непосредственно в состав Российской империи (они составили Туркестанский край), а сами эти государства попали под имперский протекторат. Правовыми последствиями этих действий стали: интеграция восточных монархов (фактически вассалов России) в имперскую сановную элиту, возрастание роли российских дипломатических представителей в самих ханствах. Вместе с тем среднеазиатские протектораты получили возможность опираться на военную поддержку покровительствующей им империи: российские войска неоднократно использовались в ханствах для решения их внутренних проблем.

Третья глава посвящена анализу правовой политики имперских властей в своих среднеазиатских владениях, а также в отношении российских подданных и российских поселений в среднеазиатских ханствах — в той мере, в какой эта политика могла служить примером для протекторатов. Население Бухары и Хивы, проживавшее по соседству со своими соплеменниками в Русском Туркестане, русскими «анклавами» в Бухаре или русскими торговцами в Бухаре и Хиве, имело возможность в повседневных условиях оценить преимущества российского управления и права и целесообразность заимствования их принципов и норм самими ханствами — как, например, происходило в налоговой сфере. Кроме того, в ряде случаев правовые нормы, действовавшие в русских владениях (в том числе и в «анклавах») со временем стали распространяться и на территорию самих ханств — под предлогом защиты интересов русских подданных в отношениях с местными жителями. В рамках исследования эта тенденция рассмотрена на примере изменения статуса женского населения в Средней Азии, а также регулирования производства и распространения алкогольной продукции.