Был у нас на заставе живой талисман – медведица. Год назад наряд задержал браконьеров, когда те пытались скрыться на машине из погранзоны. У них изъяли автомат Калашникова, два карабина и свежую шкуру медведицы. Задержанных передали милиции, а через два дня на том самом месте ребята нашли маленького медвежонка. Так на заставе появилась Галочка. Имя ей такое дали за яркое белое пятно на груди. Выкормил ее из соски наш повар ефрейтор Бочкин. Незаметно Галочка превратилась в Глафиру Федоровну, большую стройную медведицу с черной пышной, блестящей, шелковистой шерстью. Любимым ее местом была, конечно, солдатская столовая. Здесь она проводила почти все свое время, ни на шаг не отходя от своего кормильца – повара Бочкина. Для отдыха Глафира облюбовала старую яблоню за казармой. Я раньше и не знал, что здесь, на Дальнем Востоке, медведи живут на деревьях. Наш замполит рассказал, что медведь забирается в верхнюю часть кроны дерева, садится в развилку, сламывает ветки, объедает их и кладет под себя. После таких жировок на деревьях остаются гнезда медведей, а крона оказывается обломанной почти наголо. Такое гнездо оборудовала себе и наша Глафира. Добродушнее зверя нельзя было представить. Особенно Глафира любила фотографироваться. Каждый дембельский альбом украшали ее фотографии.
И вот, когда до дембеля оставалось сто дней, на заставу нагрянула очередная проверка из Москвы. Наш командир решил прогнуться перед начальством. Была организована большая королевская охота. Но закончилась она неудачно. Охотники такую пальбу открыли, чуть друг друга не перестреляли. Наверно, много выпили. Слава богу, баня у нас была мировая, ею эта охота и закончилась.
То, что Глафиры не было на завтраке, никого из ребят не удивило. Она себе такое позволяла и раньше. Но когда Глафира не появилась к ужину, по заставе поползли слухи. Повар Бочкин признался, что видел, как рано утром старшина и каптер увезли медведицу на дежурной машине. Это только подлило масло в огонь слухов. Но на вечерней проверке начальник штаба объявил, что медведицу увезли в городской зоопарк, так как проверяющий полковник запретил содержание дикого животного на заставе в целях недопущения несчастного случая. В армии приказы не обсуждают. Ребята пошумели между собой и успокоились. На второй день из города вернулся Вовка со старшиной. Но и он на все вопросы отвечал односложно:
– Был приказ отвезти в зоопарк.
Мне же вечером шепнул:
– Придет время, узнаешь.
Что произошло на самом деле с Глафирой, я узнал только в поезде, который вез нас на дембель.
Проверяющему полковнику понравилась медведица. Вернее, не она сама, а ее шкура. Вовка божился, что убивал Глафиру старшина Гудков, а он только помог шкуру снять. Мясо они отвезли на дальний кордон леснику, где и пропьянствовали целый день. Мы тогда чуть не подрались. Но Вовка в конце концов убедил меня, что у него просто не было выбора. Я почему-то согласился с ним – ведь он был моим другом, и мы ехали домой.
С детства Лера была мне самым близким человеком. Мы ссорились, мирились, повзрослев, мучились от ревности – особенно я. Но никогда не лгали друг другу.
Она не пришла на вокзал в тот день. Мы встретились с ней вечером на нашей скамейке в школьном саду.
– Прости и отпусти меня. – Всего три слова были сказаны ею.
Когда человек плачет, не стесняясь слез, это не стыдно. Значит,
есть причина. Она ушла, так ничего и не объяснив. А я остался сидеть на скамейке, гордый и оскорбленный. Говорят, в трудную минуту надо обращаться к друзьям. Я так и сделал.
Вовка оказался разговорчивым.
– Старик, ты сам виноват. Несерьезно все у вас было, по-детски. Танцульки, стишочки, поцелуйчики… – и вдруг выдал такое, отчего у меня потемнело в глазах: – Ты же сам нас познакомил. Ну, а что у меня с Лерой любовь вышла, хотел тебе сразу сказать. Она упросила не говорить, чтобы ты глупостей не наделал. – И, похлопав меня по плечу, добавил: – Да у тебя с ней ничего не было. Так что кончай переживать.
Вот так мой друг Вовка просто решил все мои проблемы. Когда я бросился на него с кулаками, он легко перехватил мою руку и, посмотрев прямо в глаза, сказал:
– Лера выбрала меня, могла выбрать тебя. Вот и подумай.
После этого спокойно собрал вещи и, попрощавшись с ничего не
понявшими моими родителями, ушел в соседний подъезд, где жила Лера.
Наш ротный часто говорил: «Есть друзья, а есть дружки».
– «Если к другому уходит невеста, то неизвестно, кому повезло», сынок. Мы хотели тебе написать, но подумали, что все образуется, – виновато сказала мама.
На следующий день я решил уехать жить к деду на другой конец города.
– Бежишь? – остановил меня отец в коридоре. – Тюха ты матюха, – то ли с жалостью, то ли с сожалением в голосе произнес он.
– Чужое горе пережить, как море переплыть – раз плюнуть, а своего хватит и ложки, чтобы протянуть ножки. – Дед всегда любил говорить пословицами, и на этот раз был абсолютно прав.
О том, что Лера была беременна, я узнал только после их свадьбы с Вовкой. Но это уже ничего не могло изменить. Задним числом мы всегда умнее.