Российский колокол, 2016 № 1-2

Лицо за стеклом, человек неизвестный
Стоит, ожидая минуты уместной,
Когда остановится поезд, и он
С досужей толпою шагнёт на перрон.

Потом все по плану, обычно и гладко,

Направо ступеньки, Кольцо, пересадка.
В извечном кружении спины и лица,
И это лицо среди лиц растворится.

Но что-то такое в его ожиданье.

Жуком в янтаре замерло мирозданье,
Как хищник в засаде застыло и ждёт,
Когда он шагнёт, когда он шагнёт.

А поезд к перрону всё ближе и ближе,

Но время нависло скалою недвижной,
И сколько столетий на счёт упадёт,
Пока он шагнёт, пока он шагнёт?

В экстазе с плебеем сольётся патриций,

И нищенка станет избранницей принца.
Состарится феникс и вновь оживёт,
Когда он шагнёт, когда он шагнёт.

Рассыплются горы, поднимутся реки,

И пятна Луны изгладятся навеки.
Отправится в путь антарктический лёд.
Когда он шагнёт, когда он шагнёт.

Зрачок сингулярности в сердце квазара,

Вращенье галактик и рев динозавров,
И самая первая книги строка —
Не ляжет, не будет, не станет, пока…

Такой же, как все, ни плохой, ни хороший,

Один из толпы, человечек творожный,
Не медля особенно и не спеша,
Привычный в грядущее сделает шаг!

«Скажи мне, что творится, Азазель?..»

Скажи мне, что творится, Азазель?
Как там Москва? Какие нынче нравы?
Мессир, в Москве весна, звенит капель.
Народ скорбит и плачет по Варавве.

А что же друг мой Иудейский цзар?

Я слышал, он явился наконец-то.
Владыка, у царя плохой пиар.
Погиб безвестно где-то под Донецком.

Отрадно слышать. Что же нам тогда,

Остаться здесь или явиться лично?
Мой господин, какая в том нужда?
Они без вас справляются отлично.

И дьявол, развалясь у очага,

Поправит душ горящие поленья,
А над Москвой весна и облака,
И еле слышный шепот искупленья.

РавноДетствие [1]

Равноудаленность от рождения и конца,
Полустанок. Вечное Бологое жизни.
Хочется выйти оглядеться. Что там впереди?
Но поезд уже гудит, раскрашивая тишину.
Вот-вот соскользну с линии перегиба,
Точно мартовский снег с крыши.
Тише, тише. Слышите? Лист падает на струну.

Бульвар