Российский колокол, 2016 № 1-2

Я белый, как мел на беленой стене,
Как белая трещина в белой Луне.
Я белый, как крем над кофейною пенкой,
Такой же, как вы, но другого оттенка.

А люди хохочут, они для меня

Как белые ночи для белого дня.
Похожи, и все же встречают по коже,
За кожи несхожесть кляня и браня.

Скажите мне, белые стены дворцов

И белые бороды всех мудрецов,
Зачем в убеленном белилами мире
Я словно закуска на пире отцов?

Быть может, мне стоит окраску сменить?

И белую сказку на быль заменить?
Не белой вороной, но белой совою
В белесом безмолвии бело парить.

Чатланский гудбай

Позабыты прежние союзы,
В черном небе астры отцвели.
Дети Полдня, я целую в дюзы
Ваши световые корабли.

Бластер, гравицаппа, ключ на «восемь»

И скафандр, который не предаст.
В долгую космическую осень
Увожу свой старый пепелац.

Растворюсь в туманном Магеллане,

Гончих псов оставив за спиной.
Нынче и пацаки, и чатлане
Могут превратиться в перегной.

Перегной дождями увлажнится.

Что же ты не весел, гордый Тарс?
Будет кукуруза колоситься,
Разбавляя жёлтым красный Марс.

И фастфуд откроют в лунном цирке,

Станут там биг-маки продавать.
Мне, ребята, хуже чем эцихи
Ваша сетевая благодать!

Я плевал на ваш комфорт облезлый,

На постылый офисный покой,
Лучше так, навстречу звездной бездне,
Но своей, неторною тропой.

Ни к чему пустые разговоры.

Посмотри, как много звезд вокруг!
Где-то ждет меня моя Пандора,
И Аракис, и планета Блук.

На прощанье гляну исподлобья

И над полем плавно поднимусь.
Радуешься, морда эцилоппья?
Не надейся, я еще вернусь.

С армией таких же непослушных,

Что без страха цаками звенят.
Так что вам, наверно, будет лучше
Срочно трансглюкировать меня.

А иначе наберусь силёнок,

Подниму упрямую башку,
И взойдет над миром обновлённым
Грозное, торжественное «КУ!!!»

Я расту

Мне снилось, что я поднимаюсь, как тесто,
Расту неуклонно, как гриб дрожжевой.
Из утлой коробочки спаленки тесной
Ползу через край, извергаясь отвесно
На гравий бульваров, на пыль мостовой.

Прольюсь, заполняя пустоты и щели,

В замочные скважины влезу червём.
Во мне кубатура любых помещений.
Я неф и притворы, я храм и священник,
И масса, и плотность, и смысл, и объём.

Вздымаюсь курганом все шире и выше,

Журчу в водотоках, бегу в проводах,
Во мне все мосты, и карнизы, и крыши,
И листья каштанов, что ветер колышет,
И облаком в небе моя борода.

Зачем я? К чему этот рост несуразный?

Затем ли, чтоб вечером долгого дня
Я сверху на город взглянул звездоглазно,
А тот фонарями, и кольцами газа,
И тысячей окон глядел бы в меня…

Пятый маршрут (из цикла «Московский троллейбус»)