Российский колокол № 1–2 (38) 2023

– Мы слышали ваш доклад от пятнадцатого мая, и у нас есть текст. Не спрашивайте откуда, – остановил месье де Браас жест собеседника. – Слишком уж банальный был бы вопрос. Так вот, мы считаем, что обязаны взять ваши эксперименты под свое покровительство.

– Медицинское сообщество не желает принимать истину. Уже сейчас, имея документы на руках и здоровых женщин.

– Это не совсем так. – Рыцарь лучше знал возможности врача. – Я могу обрадовать. Вас готовы принять без права обучения и посещения мертвецких. Вас вроде бы эти занятия и не привлекали так уж сильно.

– Ну да, теоретиком – больше… Как же мне исследовать? И применять на практике то, чем я делился с Веной? – Казалось, он был в отчаянии от ощущения связанности.

– Да вы и доклад-то не хотели читать, – мягко напомнил рыцарь. – Друзья уговорили.

Догадка озарила Земмельвейса.

– Это ваших рук дело? Вы уже тогда всё знали обо мне… Прозвучало резковато. Рыцарь едва заметно поморщился:

– Я бы так не сказал. Просто ваши друзья хотели найти для вас возможность высказаться. Мы смогли дать трибуну. А остальное вы сделали сами.

Земмельвейс молчал. Может быть, он впервые столь сильно удивился, что сдерживал взрыв эмоций… как мог.

– С вами сложно, – пожаловался рыцарь словами его начальников и тех многих, кто его критиковал. – Вы фанатик и ждете от остальных того же. А люди живут проще. Даже в работе. Но разговор о другом. Мы готовы оказывать вам покровительство.

– А что вы потребуете взамен? – Врач подумал, что искушение лукавого, должно быть, выглядит именно так. Совсем не пугающе. Когда с рогами и копытами – любому понятно. Рыцарь, правда, монах. Но и там всего лишь люди. Наверное, и интриги тоже имеют место, как везде.

Рыцарь расхохотался, наблюдая выражение его лица. Не в первый раз Земмельвейс почувствовал, что гость читает его мысли.

– Конечно, мы хотим послушания, – отсмеявшись, проговорил он.

– Мне придется стать монахом?

– Совершенно необязательно. Нам не нужна ваша жизнь… Вся ваша жизнь, – уточнил рыцарь. – Но вы сами живете монахом. Как давно и часто вы бываете вне больницы?

Врач все думал. Что он знает о Мальтийском ордене? Ведь его и правда мало что интересовало, кроме медицины, но… В XI веке был основан госпиталь для неимущих в Иерусалиме. В XII веке, кажется, их как орден признал папа римский. Только Земмельвейс всегда считал их военной и религиозной организацией. Чем-то вроде крестоносцев, а там и до инквизиции недалеко. Когда Наполеон захватил Мальту, их приютила Россия. Императору Павлу был пожалован титул Великого магистра. Но долгое время уже после разгрома Наполеона у них нет этого самого главного, все перестраивается в организации. Хотя госпиталями по всему миру они занимались всегда, даже в самые тяжелые времена, для себя и всего мира. А вот исследования, прогресс? Никогда он не слышал об их роли. Да и как они пережили периоды гонения лекарей, устроенного их… «коллегами»?

Почему он, собственно, должен отказываться? Главное – хорошо договориться. Вот и перестанут судачить, что он, мол, ни с кем не ладит. В конце концов, он никогда не встречал монахов – противников медицины и его теорий. Все оппоненты и ретрограды были в медицине же, не в церквах и монастырях. Так не они ли ему помогут?

– Чего вы все-таки ждете от меня? – уже мягко спросил Земмельвейс. – Я хотел бы знать это заранее. Вы открываете мне почти безграничные возможности в обмен… на что?

Рыцарь не торопился с ответом.

– Мы купим вам практику. То есть дадим вам денег, покажем, из чего выбрать. Помимо этого вы должны взять шефство над больницей без оклада. Любой, на ваш выбор. Только, разумеется, из тех, что с высокой смертностью.

Врач кивнул. Это было ему понятно, да и есть на примете подходящая.

– Смертность в больнице Святого Иоха от родильной горячки – почти треть.

– Орден знает о таких, и, думаю, мы примем этот выбор, – кивнул рыцарь. – Но потребуется еще кое-что. И это, вероятно, будет самым сложным.

– Что же это? – А в голове одна мысль: «Ну началось!»

– Молчание. Держите свои открытия в тайне… Хотя бы какое-то время, пока не проверите всесторонне. Вы ведь не фокусы показываете – науку делаете.

Опять ему закрывают рот, но зато развязывают руки. Почему?

– Давайте уточним, кто и что имеет в виду, – предложил врач. – Что значит молчать? Мне ведь нужно заставить мыть руки хлоркой, чтобы снизить смертность в больнице. То есть медики не могут не знать, что они делают и зачем. И запах никуда не денется.

– Разумеется, – согласился де Браас, мысленно отметив, что Земмельвейс учится держать себя в руках. – Нам нужно, чтобы вы применяли свой опыт и проверяли его. А еще лучше – дополнили бы его. По запаху будет понятно, что используется хлорка.

– Тогда что вы называете молчанием?

– Не торопитесь оглашать результаты вне больницы, даже научному сообществу. Вы только что подвели черту – 15 мая 1850 года. Теперь копите знания, углубляйте, открывайте новое, проверяйте.

– А что потом? – не понял Земмельвейс.

– Обсудите это сначала с нами, и мы решим, как это предать огласке. Согласитесь, вещать с трибуны – не всегда лучший способ.