Российский колокол №1-2 2019

Под завистливые и откровенно недоброжелательные взгляды одноклассниц Катя танцевала с отцом белый танец, отобрав его у двух накрашенных до неприличия выпускниц из параллельного класса и всегда снисходительной к ней мамы. От отца головокружительно пахло элитным японским парфюмом и дорогим французским коньяком. Расправив широкие плечи и нежно держа ее за тонкую талию, отец, улыбаясь, говорил, что горд от того, что у него такая красивая и умная дочь. Мама весело смеялась и нежно целовала их обоих так же, как делала это тысячу раз до того. В тот день Катя была счастлива как ребенок, а утром карета снова превратилась в тыкву. Волшебный сон закончился, а жизнь, такая, как она есть, продолжилась без лишней рефлексии и туманных реминисценций. Умение ценить настоящее до того, как оно станет воспоминаниями, – это тонкое искусство, неподвластное праздному уму, а посему покончим с моралью, ограничившись простой констатацией фактов, последовавших затем событий.

Беда пришла в конце сентября. Катя вернулась из университета поздно, но родителей дома еще не было. Давно перестав удивляться этому факту, девушка наскоро перекусила у раскрытого холодильника, заботливо забитого под самую завязку ресторанными разносолами. После чего, усталая и сытая, она отправилась в свою комнату и спокойно уткнулась лицом в пуховую подушку, ни о чем особенно не думая и совершенно не встревоженная отсутствием отца и матери.

– Не первый раз… – успокоила она себя вслух, – чудят предки…

Мысли девушки еще покрутились немного вокруг аспиранта Олега Лосева, читавшего у них курс математического анализа и, по признанию некоторых подруг, чем-то очень похожего на ее отца, но мысли показались ей смешными, и скоро уже Катя крепко спала, сбросив одеяло на пол и безмятежно разметав руки и ноги по всей кровати. Спала глубоко, без снов и переживаний.

Утром ее разбудил взволнованный отец, на нем были мятые брюки, вчерашняя рубашка и даже распущенный галстук болтался на шее. Стало очевидным, что спал он в гостиной, на диване.

– Ты маму не видела? – спросил он с ходу, потирая ладонью затёкшую шею.

– Нет. Со вчерашнего утра не видела, – ответила Катя, стеснительно подтягивая одеяло до плеч. – А что?

– Дома не ночевала, вот что! – мрачно пробурчал отец и, развернувшись, вышел из спальни дочери.

Накинув на себя короткий шелковый халатик с драконами, привезенный отцом из Гонконга, Катя выскочила следом взволнованная и даже испуганная до крайности. Такой поступок был совершенно не в характере мамы. Она могла задержаться на работе допоздна, но не позвонить или вообще не приехать домой – случай небывалый.

Отец стоял с телефонной трубкой в руке и искал в записной книжке чей-то номер. Наконец он нашел его и набрал, от волнения едва попадая по клавишам цифр. Прошло некоторое время, пока с той стороны кто-то взял трубку.

– Алло… Пал Евгеньевич? – закричал отец в телефон, как в рупор мегафона. – Что? Нет зама? А кто это? Какой Паша? Бармен!

Отец перевел удивленный, ничего не понимающий взгляд на Катю, растерянно стоящую у края дивана и нервно скребущую ногтями кожаную обивку. Сглотнув комок в горле, он опять принялся кричать в телефон.

– Слушай, Паша, это Сергей Михайлович звонит. Муж Ольги Васильевны. Можешь позвать ее к телефону?.. Что?.. Не понял!

В трубке бармен Паша что-то долго и взволнованно разъяснял отцу, а тот молча слушал, не перебивая, и серел, на глазах превращаясь в черно-белую фотографию самого себя. Наконец он медленно и осторожно, как зараженный предмет, положил телефон на тумбочку, постоял в задумчивости и повернулся лицом к дочери.

– Маму арестовали, – произнес он бесцветным голосом и отвел глаза в сторону.

Катя закрыла рот руками, чтобы не закричать от чудовищной нелепости сказанного отцом, и, не в силах стоять, кусая пальцы, присела на край дивана, мыча что-то нечленораздельное.

Маму арестовали за растрату. Очень крупную растрату. Теперь Кате стало многое понятно в поведении матери: и её замкнутость, и вялость, и холодок в общении с родными. Она ждала ареста. Адвокаты только руками разводили. «Совершенно безнадежное дело», – говорили они. Факты, свидетельские показания и собранные документы однозначно указывали на преступление, и обвиняемая свою вину не отрицала. Так что все, что обещали адвокаты, – попробовать сократить срок наказания.