Именно тогда, в начале 1906 года, Е.Н. Трубецкой проявляет особую энергию, пытаясь консолидировать либеральные силы. Для этого он реанимирует идею, теперь уже с другим своим братом, Г.Н. Трубецким, об издании умеренно либерального печатного органа в качестве центра такой консолидации. В январе по предложению Е.Н. Трубецкого был учрежден Клуб независимых; при нем решили издавать журнал, который бы послужил ядром для возникновения либеральной партии центра. 3 февраля на собрании Клуба независимых Е.Н. Трубецкой предложил программу будущего издания; «Московский еженедельник» и стал рупором умеренных либералов в России. Он давал ту политическую программу, на которой, как верилось его инициатору, произойдет объединение сил истинных конституционалистов. Деньги на еженедельник, помимо его редактора-издателя Е.Н. Трубецкого, давали А.С. Вишняков, М.К. Морозова, Ю.А. Новосильцев, В.П. Рябушинский, С.И. Четвериков, А.И. Коновалов – известные либералы и предприниматели. В редколлегию вошли князья Трубецкие, П.Б. Струве, В.А. Маклаков, Н.Н. Львов и др. Первый номер «Московского еженедельника» вышел в Москве 7 марта 1906 года – как раз в разгар избирательной кампании в I Государственную думу. В начальных номерах журнала проводилась мысль, что «для правительства согласие с Думой – единственный способ предупредить кровавую революцию».
Е.Н. Трубецкой принял активное участие в избирательной кампании в Думу и был выдвинут в выборщики от Конституционно-демократической партии. В марте 1906 года он с удовлетворением констатировал, что граница кадетов налево обозначилась яснее и рельефнее. В печати и на собраниях Трубецкой призывал избирателей отдавать партии свои голоса. Стремясь обеспечить опору кадетам в демократических массах, «Московский еженедельник» с похвалой отзывался об антибойкотистских статьях Г.В. Плеханова и звал избирателей, отставив теоретические споры, поддержать кадетские списки с участием рабочих. По мнению журнала, присутствие рабочих депутатов в Думе «является серьезным залогом мирного законного развития рабочего движения, на что вряд ли можно было бы надеяться, если бы не сделано было попыток ввести это движение в общее русло народного представительства».
Вместе с тем Е.Н. Трубецкой опасался административного произвола на выборах и их фальсификации, чреватых потерей доверия населения к Думе, которую многие в России рассматривали как главное спасение от революции. После открытия Думы Е.Н. Трубецкой уделял ее работе первостепенное внимание. Ему очень не нравилось, что она превращается в «Думу народного гнева», хотя кадеты представляли в ней самую многочисленную фракцию. Трубецкой пытался бороться против того, что находил у них нежизненным, надуманным, вредным. Он уговаривал составить «ответный адрес» императору в более примирительном тоне, «искать точек сближения, а не расхождения с правительством, попытаться с ним сотрудничать».
Но не из-за «адреса» Е.Н. Трубецкой отошел от кадетов, среди которых у него было много старых друзей. Его оттолкнуло отношение партии к революционному террору. Трубецкой считал, что Дума обязана вынести моральное осуждение террористам, убивавшим мелких и крупных агентов власти. Он настаивал, что этого осуждения «требует народная совесть». Дума не может работать, пока не наступит в стране успокоение, и в этом она обязана помочь правительству. Но на все моральные и правовые доводы он неизменно получал один ответ: «Пусть правительство сначала прекратит свой террор, а там посмотрим».
Князь отвернулся от кадетов и обратил взор на мирнообновленцев во главе с графом П.А. Гейденом. Они пытались создать в Думе конституционный центр и внушить парламенту необходимость осуждения террора как «слева», так и «справа» – и со стороны революции, и со стороны реакции, – с тем чтобы страна пошла наконец по мирному, эволюционному пути. Со времени «перводумья» политические симпатии Е.Н. Трубецкого оставались с этой группой, а «Московский еженедельник» стал выразителем ее взглядов.