Российское гражданство: от империи к Советскому Союзу

Инструкции советовали консулам при рассмотрении ходатайств рабочих о выдаче виз для въезда в Советский Союз учитывать, что индустриальной иммиграции в СССР в общепринятом смысле слова не существует. Высший совет народного хозяйства (ВСНХ СССР) старался принимать на работу (как на административно-технические, так и на рабочие должности) советских граждан. В то же время отмечалось, что консулы должны знакомиться с теми циркулярами ВСНХ СССР, где перечислялись ограниченные категории рабочих и особые навыки, в которых промышленность государства нуждалась в каждый конкретный момент. Все предложения услуг и ходатайства об иммиграции следовало оценивать, исходя из этих приоритетов. Что касается аграрной иммиграции, то крестьянам надлежало сначала полностью сформировать коллектив, чтобы их ходатайство хотя бы рассмотрели. Выделение 220 000 десятин (240 000 гектаров) земли для иммигрантов и реэмигрантов было отменено из-за непродуманности (по мнению НКИД) этого начинания и, что еще важнее, из-за потребности советских колхозников в земле (поскольку такая потребность внутри страны по-прежнему была настоятельной)[691]. Соответственно, какой-либо возможности обеспечить иммигрантов землей в плодородных районах больше не было; земля могла быть им предоставлена в ранее не использовавшихся областях Севера, Сибири и Дальнего Востока. Но заселение этих регионов требовало вложений и расходов, на которые правительство было просто неспособно. Поэтому коллективы иммигрантов должны были самофинансироваться и обеспечивать себя орудиями труда. Для этого НКИД требовал, чтобы каждый потенциальный коллектив иммигрантов делал вклад, достаточный для покрытия всех расходов в течение года. Консулам нужна была твердая уверенность, что любые иммигранты подобного рода располагают оборудованием, необходимым на столь непростых для обработки землях. Аграрная иммиграция всех видов на Украину, Кавказ, в Узбекистан и Туркменистан была исключена. Есть свидетельства, что этот запрет применялся не только к новым иммигрантам. Реэмигранты, желавшие воссоединиться с семьями в плодородных районах страны, ставились перед выбором: отправиться в Сибирь или остаться за рубежом. Эти строгие условия уничтожили почти всякую возможность иммиграции. Более того, консулы имели полномочия на месте, не посылая запроса в Москву, отказать любому, подавшему ходатайство. И даже если они его одобряли, отказ мог прийти от нескольких дополнительных инстанций, включая в первую очередь ОГПУ в Москве[692].

По мере проведения индустриализации политическая динамика изменилась, проделав путь от стремления максимизировать возможности для внешней торговли и взаимодействий, требовавших наличия по крайней мере какого-то вида рынка для конвертируемой иностранной валюты, к полному запрету какого бы то ни было экспорта последней. Сохранение в стране твердой валюты и золота быстро стало таким приоритетом, что Наркомфин, по-видимому, превратился в одного из основных поборников полного поворота к охране границ и к автаркии. В начале 1928 года он направил ряд докладных записок в иностранные отделы ОГПУ и НКВД с жалобами на то, что существующий режим пограничного контроля недостаточен для предотвращения значительных законных и незаконных потерь валюты и драгоценных металлов. ОГПУ и НКВД немедленно ответили, направив в Наркомфин список возможных мер противодействия. НКВД собрал межведомственное совещание для разработки способов, которыми можно было бы ограничить экспорт валюты советскими гражданами. В результате были приняты драконовские меры. Помимо всего прочего, оказалась резко уменьшена максимальная личная норма экспорта валюты для лиц, путешествующих за рубеж, тогда как стоимость визы для въезда в страну и стоимость загранпаспорта, необходимого для выезда, увеличились в два-три раза[693]. Новый свод правил требовал, чтобы любые суммы, превышавшие очень низкую личную норму экспорта валюты, переводились за рубеж отделениями советских банков. В заключение Наркомфин просто обратился с просьбой к НКВД и ОГПУ сократить количество людей, покидавших страну (поскольку, с точки зрения чиновников Наркомфина, у частных лиц было слишком много способов обойти ограничения на вывоз валюты)[694]. Карательные меры резко снизили объем приграничной торговли и сильно усложнили путешествия за границу.