Российское неоязычество. История, идея и мифы

В настоящее время нет общепринятой классификации неоязыческих движений. Учитывая сравнительно недавнее появления этого феномена и многообразие направлений, у сектоведов существуют различные мнения о том, кого считать представителями неоязычества.

Можно предложить следующую классификацию неоязыческих течений в современной России.

Первым направлением являются авторские неоязыческие культы, лидеры которых, по сути, формулируют собственное учение без привлечения исторических сведений. В этих культах используются лишь отдельные элементы аутентичного язычества вроде имен богов или названий обрядов, в остальном учение такого рода культов формулирует лидер организации. Понятно, что в данном случае ни о какой традиции говорить не приходится, такого рода движения являются типичными новоделами. Примером служат инглинги А. Хиневича, анастасийцы В. Пузакова и т.п.

Вторым направлением являются неоязыческие организации, заявляющие о реконструкции язычества на основе сохранившихся первоисточников. Здесь следует заметить, что подлинных исторических источников по славянскому язычеству не существует, поскольку аутентичная языческая славянская культура письменностью не обладала, а подавляющее большинство дошедших до нас сведений о язычестве славян содержатся в апологетических заметках христианских миссионеров и летописях, составленных христианскими монахами. Поэтому говорить о возможности достоверной реконструкции славянского язычества на основании имеющихся аутентичных источников не приходится.

Третьим направлением являются международные неоязыческие культы, такие как «Нью Эйдж», «Викка» и т.п.

Четвертым направлением являются разного рода целительские и оздоровительные центры, курсы личностного роста, «славянские» виды единоборств, в которых неоязыческая составляющая является лишь маркетинговым ходом, за которым скрывается коммерческий интерес.

Данные направления не являются полностью автономными, иногда они сотрудничают между собой, адепты переходят из организаций одного направления в другие.

Причины быстрого распространения неоязыческих идей в обществе

По данным статистических исследований последних лет количество неоязычников в России оценивается в 1% — 1,5%34. С одной стороны, этот показатель не кажется сколько-нибудь значительным, но следует заметить, что данных масштабов неоязычество достигло за два последних десятилетия. Ведь в конце 80-х годов XX века сторонников неоязычества по всей стране было не более нескольких сотен человек.

Известный ученый, кандидат физико-математических наук, протоиерей Сергий Рыбаков в своей статье «Законы физики и закон Божий», обращаясь к наследию выдающегося православного американца отца Серафима (Роуза), делает важнейшие выводы: «В России к концу XX века с окончанием эпохи реализма (атеизма) все большее и большее число простых людей начинает с беспокойством искать то, что могло бы заменить Бога, умершего в их сердцах. Успокоение в эту эпоху человек, как правило, ищет не на пути к Богу, поскольку считает это пройденным этапом, а устремляется в область оккультизма, ищет какой-то особой связи с природой. В эту эпоху рациональное мышление утрачивается. Иррационализм становится господствующим способом мышления»35.

Кроме этого многими специалистами отмечается изменение образа мышления наших сограждан под воздействием массмедиа. Вот как этот процесс характеризует доктор исторических наук В. Соловей: «Идеология как систематизированный, внутренне непротиворечивый и последовательно логический взгляд на мир, политику, общество и социально-экономические отношения в наше время остается уделом ученых. В современном мире на смену идеологии пришли имиджи — яркие визуальные и музыкальные образы, символы и выстроенные вокруг них медийные истории, формирующие отношение к реальности и стимулирующие определенные действия. Если классические идеологические системы зиждились на текстах и апеллировали к логике, к рацио, к интересам, то имиджи основываются на образах и впечатлениях и взывают к эмоциям. Но именно поэтому имиджи более эффективны, чем идеология: они не требуют интеллектуального напряжения для своего усвоения (и вообще не требуют напряжения), они откровенно и прямо бьют на эмоции — в отличие от идеологии, пробивающейся к человеческим эмоциям через тысячи и десятки тысяч опосредующих слов. Колоссальное преимущество образов, символов и музыки в том, что они влияют на нас, минуя логико-дискурсивный уровень сознания, что они напрямую пробиваются к эмоциям и даже к коллективному бессознательному, что они толкают действовать даже без осознания причин этого действия. В отличие от идеологии имиджи не в состоянии образовать целостную систему взглядов. Когда мы слышим сетования на клиповое мышление молодых поколений, то ведь это и есть мышление имиджами»36.