Rossija (reload game)

- Тогда давайте придумем что-нибудь новое. Мои люди и так уже рычат, что я посылаю их на задания, а тут мы еще будем лезть со своими проповедями насчет господа, смерти, рая. Почему бы нам не внести в дело положительный элемент? Почему бы не помолиться за что-нибудь хорошее, например за более кучный узор бомбометания?

Дж. Хеллер

"Уловка-22"

От сотворения мира лето 7072, августа месяца двадцатого дня.

По исчислению папы Франциска 30 августа 1563 года.

Москва, Чистый переулок и Преображенская слобода.

Иеромонах Пантелеймон - доверенное лицо архимандрита Дометия, начальника канцелярии Его Святейшества - наблюдал из некоторого отдаления, как патрон его (не без оснований причисляемый московской молвой к "светлым силам реакции"), спустясь с крыльца Пименовой резиденции, обратился к созванным сегодня на митрополичье подворье московским архиереям и приглашенным с мест: "Святые отцы! Его Святейшество распорядился начинать без него!", а затем, игнорируя растерянное такой постановкой вопроса священноначалие, нашарил глазами Пантелеймона и подал тому знак подойти:

- Надо их пока чем-нибудь занять. Организуй.

- А где Сам?..

- К начальству срочно вызвали, под зубцы, - и архимандрит раздраженно кивнул в направлении Кремля.

- У них там, под зубцами, опять что ль концепция поменялась? - уточнил Пантелеймон.

- Похоже на то...

Вопреки тому, о чем дружно судачили в околоцерковных кругах, спешное учинение на Руси патриаршества продвигал сейчас вовсе не Пимен, а сам Кремль. Русская церковь и без того была де-факто автокефальной еще с 1448 года, когда собор русских епископов избрал митрополитом Иону Рязанского без благословения Константинопольского патриарха, а затем отказался признать Флорентийскую унию. После падения Царьграда султан распорядился избрать ручного патриарха, без филиокве, но для Москвы, окончательно высвободившейся к тому времени из-под контроля Орды, все эти теологические хитросплетения были уже малоинтересны.

Формальную же автокефалию можно было теперь, при нужде, обрести в любой момент - хоть купить (причем по дешёвке...), хоть просто - взять по беспределу. Но когда Иоанн возвысил архиепископа Новгородского Филиппа до митрополита, получив на то благословение Константинополя через голову Москвы, а тот затеял свою церковную реформу, пригласив ученых греков для исправления богослужебных книг, Москве ничего не оставалось, кроме как перешибить новгородскую карту старшим козырем: обзавестись собственным, суверенным, патриархом. Это на самом деле создавало кучу канонических проблем, совершенно Церкви не нужных - но ее мнения тут особо не спрашивали.

Заседание пришлось начать с обсуждения приключившейся давеча пиар-катастрофы, спровоцированной опять "богохульником и охальником Глебкой": Пимен, с большого ума и вгорячах, отлучил, наконец, того от Церкви - хоть Владыку и отговаривали всем синклитом. Невзглядов нежданным-негаданным подарком распорядился мастерски: объявил, что почитает за честь отлучение от той Церкви, где причащают не Христовой кровью, а свеженькой человечьей - и переходит-де под омофор митрополита Новгородского.

Фразочка широко пошла в народ, и закрытые соцопросы, проведенные по кабакам, ясно показали, что у народа того скандальный скоморох в большем авторитете, нежели "Чесночный митрополит". Дали, конечно, поручение Консистории насчет контр-пиара, но все понимали, что дело дохлое: финансирование опять распилят, на остатки выродят пару-тройку антиневзглядовских кричалок для малолетних обормотов из организации "Божья Сила" - на чем всё и закончится.

Затем митрополичий местоблюститель отец Иона выступил с лекцией о международном положении: "А ЧО ТАМ У ЛИВОНЦЕВ?" По нынешнему времени всё это были совершеннейшие разговоры в пользу бедных: поскольку Пимен почти сразу, еще в 1552-м, по приказу из Кремля анафематствовал лидеров новгородских сепаратистов, Иоанна с Филиппом, все дальнейшие средства церковного воздействия на ситуацию были разом исчерпаны. Ну поменяли недавно официальное титулование Иоанна московской пропагандой с "Ливонского вора" на "Ливонского антихриста" ("Получил повышение по службе", как посмеивались в Консистории) - и что с того проку?.. Филиппу, кстати, хватило ума до ответной анафемы не снизойти.

...И тут вдруг, ни с того ни с сего, восстал с отведенного ему места в задних рядах (именно восстал, во всю свою медвежью стать!..) и загремел (именно загремел, колокольным своим басом!..) один из приглашенных: