Россини

   — Вы — друг Марколини? Счастливый человек. Она великая певица и очень красивая женщина. Я долго ухаживал за ней, но мне удалось только поцеловать ей руку... Вы действительно гораздо красивее меня. Как вам удаётся быть таким красивым и в то же время талантливым? Красивые люди, особенно мужчины, обязаны быть дураками — для равновесия.

   — Дураком стать нетрудно.

   — Вам это не грозит. К тому же вы немного моложе меня. Сколько вам лет?

   — Двадцать.

   — Двадцать? И у вас уже есть контракт на оперу в театре Ла Скала? Но куда же вам ещё стремиться?

   — К славе, если вы мне поможете.

   — С большим удовольствием. Вы мне очень симпатичны. Эту фразу вы, вероятно, уже привыкли слышать от многих.

   — От многих дам.

   — Тем лучше. Но перейдём к делу. Итак, у вас контракт на сочинение комической оперы. Это больше отвечает вашему характеру, как мне сказали.

   — Увы, я написал и ораторию. Но не по своей воле. И уже искупил вину.

   — Послушайте, у меня почти готово либретто комической оперы в двух актах. Она называется «Пробный камень». Удачное название?

   — Название становится удачным потом, после того, как опера обретёт успех.

   — Вы правы. Могу вкратце рассказать вам сюжет. Действие происходит недалеко от Витербо, в загородном доме графа Аздрубале, который получил солидное наследство. Этот синьор любит окружать себя множеством друзей. Он очень гостеприимен и старается сделать пребывание друзей в своём доме приятным — устраивает разные весёлые празднества, придумывает развлечения. Среди гостей — красивая вдова маркиза Клариче...

   — Которую будет петь Марколини.

   — Да, именно Марколини. Маркиза — женщина остроумная, добрая, приятная.

   — Всё больше узнаю Марколини.

   — Послушайте, дорогой маэстро, если хотите делать комплименты Марколини, обращайтесь непосредственно к ней. Дайте же мне рассказать либретто.

   — Либретто, как и название, становится интересным уже потом, если хороша музыка.

   — Мне известны превосходные либретто, которым не повезло из-за ужасной музыки, — возражает поэт, задетый за живое.

   — Вы правы. Извините меня. Но нам это не угрожает, потому что вы напишете превосходное либретто, а я — превосходную музыку.

   — Прекрасно. Так будет лучше и для нас обоих, и для публики. А пока я могу надеяться, что вы позволите мне закончить мой рассказ?

   — Я весь внимание.

   — Не очень-то, насколько я могу судить. И всё же, с вашего позволения, я продолжу. Граф Аздрубале подозревает, что друзья злоупотребляют его гостеприимством, что они только притворяются друзьями, находя в этом свою выгоду. Он сомневается и в прекрасной вдове, которая намекнула ему о своих нежных чувствах и к которой он тоже неравнодушен. Неужели и она притворяется влюблённой только из-за его богатства? Тут ему приходит в голову мысль подвергнуть испытанию искренность чувств друзей и маркизы. Он переодевается турецким купцом, является в графский дом, выдаёт себя за кредитора графа, сообщает, что тот разорён, что у него уйма долгов и он, купец, пришёл описать его имущество. С помощью подставных лиц он начинает опечатывать имущество графа и при этом, чтобы его не узнали, говорит на смешном, ломаном итальянском языке. Что произойдёт дальше?

   — Смутно, но догадываюсь.

   — Оставьте свои догадки при себе. Дальше фальшивые друзья, поверив, будто граф разорён, и понимая, что больше не смогут пользоваться его гостеприимством, тут же покидают его дом. А красавица вдова и некоторые настоящие друзья остаются, сочувствуют горестной судьбе графа и великодушно предлагают свою помощь. Так «пробный камень» помогает графу отличить подлинное от фальшивого и узнать, кто действительно любит его. В завершение он женится на прекрасной маркизе.

Сюжет нравится Россини. И Романелли, умеющий работать очень быстро, уже через несколько дней приносит маэстро законченное либретто комической оперы. Россини знакомится с ним. Это весёлая, остроумная история, полная блистательных находок, со множеством смешных и трогательных сцен.

Однако среди персонажей маэстро обнаруживает фигуру, о которой Романелли не упоминал. Это некий Макробио, глупый и самонадеянный журналист. Карикатура на него удачная, но опасная, потому что она, несомненно, вызовет возмущение всех журналистов.

   — Мне кажется, не стоит вызывать огонь на себя сразу всех писак, — замечает Россини.

   — Беру ответственность на себя, — заявляет Романелли.

   — Хорошенькое дело! А нападать будут и на вас, и на меня?

   — Боитесь?

   — Нападения — нет, журналистов — тем более, а вот нападения журналистов — да. Даже если это будут символические нападки на газетной полосе. Впрочем, карикатура сделана остро и высмеивает только глупых и самонадеянных журналистов. Попробую смягчить сатиру музыкой, нужен привлекательный музыкальный образ.

И фигура Макробио остаётся в либретто. Россини с головой погружается в работу.

Когда он приглашает послушать какие-то отрывки Марколини, она обнимает маэстро и говорит:

   — Будет большой успех!

А когда он напевает ей вокальную строчку одного квартета, возмущается:

   — Грабитель!

   — Как так?

   — Эта мелодия украдена. Хочешь, спою? Ты взял её из «Кира».

   — Выходит, я ворую в своём хозяйстве.