Ростерия (СИ)

— Где ты была? — зашипела Олеся.

— В… туалете, — абсолютно случайно соврала Лиза, от неожиданности.

— Больше получаса?!

«Они всё-таки заметили», — удивилась блондинка и, не сопротивляясь и не злясь более, осторожно приподняла пятку так, чтобы только она выскользнула из туфли, и показала на свою ногу. Мама отследила заданное направление взглядом, и глаза её полезли на лоб.

— Замечательно, — простонала она. — Ты хотя бы раз можешь без происшествий пережить приём?

— Олесенька, у вас всё хорошо? — спросила отвлёкшаяся от созерцания хозяйка.

— Да, всё замечательно, — замялась мать. — Но боюсь, мы очень долго здесь не задержимся — через некоторое время, никуда не торопясь, поедем домой, заранее подготовим девочек к школе, им же выспаться нужно, а не засиживаться до ночи.

Николай недоумённо смотрел то на жену, то на дочь, и ничего не понимал. Ольга Викторовна важно кивнула, как умеют кивать только мамы, и предложила:

— Хорошо, но я попрошу задержаться вас ещё немного. Софья! Сонечка! А, ты здесь? Принеси нам сюда, пожалуйста, десерт.

Только заметив шевеление в тени, той самой, что скрывала часы, Лизавета поняла, что в Красной зале они не одни: у стены притаился субтильный человек, прислуга, девочка, которая, согласно качнув голову в сторону Лихоборовой, взяла пустой столик на колёсиках, также ранее прятавшийся где-то, и покатила его к дверям. Это же… Глаза Лизы расширились, она поперхнулась воздухом. Это же та официантка из коридора! И судя по недоброму взгляду, брошенному мельком, она блондинку тоже узнала.

— А хотя, знаете, что? Ждать — слишком долго, вы торопитесь…

— Мы не торопимся, — нервозно перебила мама.

— Вы торопитесь, — как ни в чём не бывало продолжила Ольга, — поэтому, думаю, будет лучше, нам сразу направиться в столовую, к тому же, всё с пылу с жару, не успеет остынуть.

Служанка в неуверенности застыла на выходе.

— Сонечка, предупреди всех на кухне, чтобы готовились к нашему налёту!

Девочка скрылась, таща за собой столик с дребезгом, несвойственным такой изящной новой смазанной маслом мебели.

— Ты с нами пойдёшь или здесь останешься, подождёшь? — шёпотом спросила Олеся у дочери.

— Наверное, здесь, — здраво оценила свои силы она. К шепчущимся подошла взволнованная хозяйка поместья.

— Мне не послышалось, дорогая? — встревожилась та. — Ты хочешь отказаться от обеда? Плохо себя чувствуешь, милая?