Ростом с гору Вашингтон

Лица миллионеров? Групповые фотографии тех, кто «правит во имя народа» — с милыми улыбками в сторону объектива? Факсимиле бухгалтерских книг владельцев корпораций военно-промышленного комплекса, где в графе «прибыль» проставлены астрономические цифры?

Пожалуй, есть одна фотография — обошедшая всю мировую печать, — которая хоть в какой-то степени может именоваться «Лицом Америки». На ней — веснушчатый мальчуган, рассматривающий окружающий мир через серебряный доллар. А на долларе обязательно вычеканены слова: «В бога мы верим». Но куда больше — в деньги. Эта вера появляется раньше знакомства с Библией, куда раньше. И не исчезает до конца жизни. «Тот, кто не верит в деньги, тот непригодный к жизни идеалист, — гласит «Великая Американская Система». — Каждый должен уметь делать деньги».

Значит, достоин уважения рабочий конвейера автомобильного завода? Достоин. Однако честный труд в Америке не гарантирует преуспевания — это доказано. Более того, честный труд не гарантирует даже работы — тоже аксиома. Разумеется, смотря что считать «честным трудом».

«Честный американский труженик» — рабочий предприятия. Согласно «системе» такой же «честный труженик» и владелец этого предприятия. Только один «более честен», чем другой, а потому у него больше этих самых денег.

Есть «другая Америка». Вот она, в витрине магазина. «80.000», «125.000». Долларов, не центов. Подходи — и тебе «завернут», не забыв сказать «спасибо». И, что приятно, в «другой Америке» нет очередей. Таких, которые выстраиваются за бесплатной тарелкой супа. Таких, которые в несколько сот метров выстраиваются у ворот завода, решившего вдруг нанять одного человека. Мимо глянца «другой Америки» проходят десятки миллионов ее же жителей. Она не для них.

В Америке куда больше людей, которые хотели бы стать миллионерами, нежели их же соотечественников, относящихся к этой категории «уважаемых людей». Но вот что удивительно: старая святочная история о том, что каждый чистильщик обуви может стать миллионером, не только живет, но и обрастает новыми деталями — применительно к сегодняшнему дню страны.

Есть миллионеры потомственные. Рокфеллеры, Вандербильты, Дюпоны. И прочие и прочие, чьи имена признаны «общеамериканскими символами» — как кока-кола и ковбойская шляпа стетсон. Миллионерами рождаются. Не все, конечно. Рожденный миллионером может увеличить свое состояние и может его лишиться. Чаще всего происходит первое. Есть миллионеры-скряги, устанавливающие в своих домах таксофоны — для гостей, пользующиеся вместо бумаги обрывками конвертов и оберточной бумаги. Историк Мэтью Джозефсон, впрочем, приводит и другие примеры. Вечеринку, во время которой один из гостей свернул в трубочку и набил табаком 100-долларовую бумажку. Описывает наряд французского короля, который нацепил на себя Корнелиус Вандербильт…

Но есть и другие миллионеры. Которые стали таковыми в возрасте под тридцать, немного за тридцать или около сорока. Они, по американскому выражению, «делали себя сами». И преуспели в этом. Рассказ о них и будет той переработанной святочной историей. «Каждый чистильщик обуви…»

Дж. Р. Симплот, проживающий в штате Айдахо. Всего-навсего выращивает картошку, рубит ее на ломтики и поставляет «французскую соломку» огромной сети закусочных «Макдональдс». Он прост в общении и охотно делится секретами успеха. «Король французской соломки» решил уйти из школы, не доучившись в восьмом классе — то случилось почти шестьдесят лет назад, после ссоры с отцом. Ну что ж, Дж. Р. Симплот пошел работать — сортировал картофель, трудился на ирригационном канале. И к 15 годам скопил достаточно, чтобы закупить 700 свиней. Потом свиней перепродал и обратил деньги в картофельное поле и сельскохозяйственное оборудование. Следующая сделка дала ему новую модель машины по сортировке картофеля. И в тридцать лет он стал миллионером. Схема, нарисованная Драйзером в его «Финансисте»? Пожалуй, да. Есть, правда, небольшие отличия.

Дж. Р. (журнал «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт» из уважения к личности миллионера не приводит его полного имени) меньше всего интересуют коллективные решения. За все годы Симплот ни разу не проводил совещания своих подчиненных. Лишнее. Куда больше времени он уделял игре на бирже, и в 1976 году с ним даже приключился небольшой скандал. Вместе со своим партнером по бизнесу они стали играть на понижение цен на картофель: предлагали контракты на поставку 100 миллионов фунтов этого корнеплода, не имея ни унции. Его поймали за руку, пожурили и простили.

Это лишь одно темное пятно, которое, по мнению репортера, может считаться таковым в безупречной биографии Симплота. Все остальное поражает своим блеском: красный «линкольн-континенталь» с «именным» номером (на нем написано: «Картофель»), мраморная, с золотой отделкой ванна…