Ростов. Лабиринт

Она сильно переигрывала, но Макар этого не замечал. Из последних сил стараясь выглядеть спокойным, он смотрел на дорогу и не понимал, чего ему хочется больше — ехать так еще неделю или две, слушая ее голос, или высадить ее прямо здесь и прекратить выглядеть дураком. Ему никогда не составляло труда заболтать любую девчонку — пара-тройка шуток, многозначительная пауза. Рэп в динамиках, или рок, или даже попса... многозначительная пауза. А дальше зависит от девчонки. Кому-то пройтись по ушам про тачки и байки, кому-то про Ахматову и Гумилева, кому-то про серфинг в Марокко прошлым летом. Главное — выглядеть заинтересованным, слушать девчачий треп, не пренебрегать, но и не злоупотреблять комплиментами, изображать волнение... Вот только сейчас ему ничего не надо было изображать. Черт! Макар стиснул руль так сильно, что, если бы тот был живым, взвизгнул бы от боли и возмущения.

— Ну что? Уверена, что в порядке? Тогда сразу домой кину...

— Кидай, — улыбнулась Карина.

— Ну ни фига себе... Пробки! Откуда на Красноармейской пробки в выходной? — Он не выдержал напряжения, выругался шепотом. — Извини.

— Ничего. Только лучше без этого. И знаешь, если тебе так трудно и если ты жалеешь, что предложил меня довезти, то я дойду пешком.

— Каким пешком?

— Обычным пешком. Ногами. Или на маршрутке. Я же чувствую, что ты злишься!

— Угу. Можно пешком. На автобусе. На метро тоже можно. Осторожно, следующая станция Нахичевань! — Он резко свернул к обочине и притормозил. — Все можно! Послушай, Катя, Катя, Катерина... Я не злюсь! Не злюсь я... Я вообще не понимаю, что со мной происходит, но мне правда трудно! И я действительно не хочу везти тебя ни в травмпункт на ЦГБ, ни в твою Нахичевань. Я не хочу тебя вообще никуда везти, потому что хочу вот этого!

Макар повернулся к девушке, протянул руку к ее лицу и осторожно провел пальцами по щеке. Распахнулись от удивления и снова стали нереально огромными ее глаза. Макар впервые в жизни понял, что вот это книжное про «утонуть во взгляде» сейчас случится с ним на самом деле. Он нагнулся, осторожно дотронулся до ее губ, задержал дыхание и... резко откинулся обратно, сильно сжав кулаки.

— Прости. Я идиот.

— Да, — как-то очень спокойно, видимо еще не отойдя от удивления, согласилась Карина.

— Да, идиот, или да, прощаешь?

— Я пойду, ладно?

— Нет. Шестнадцатая? Я довезу. И не бойся. Ничего такого больше не случится.

— Я не боюсь. — Карина попробовала улыбнуться. Но вышло у нее неважно. — Просто странно. Ты меня совсем не знаешь. Я тебя тоже... Может, ты решил, что если ты меня спас, то можно со мной вот так?

— Как так? Ты с ума сошла? — Макар даже в лице изменился. — Ты что несешь?

Джип рванул с места так резко, что дремлющий на бордюре голубь от неожиданности порскнул прямо в лобовое стекло. А дальше на «желтый» через перекресток, педаль в пол. Мимо частных домов, укутанных в раннюю осень, мимо высоток, нахмурившихся окнами...

— Какой смысл спасать девушку, если собираешься ее тут же угробить?

— Не понял? А-а-а-а... — Макар сообразил, что она шутит, сбавил скорость и наконец-то сумел выдавить из себя улыбку. — Извини. И вообще, Кать, знаешь что...

— И вообще знаешь что...

Они произнесли это хором. Замолчали, дожидаясь, когда другой закончит фразу. И снова одновременно начали говорить.

— Давай сначала ты.

— Хорошо, — Макар кивнул. — Кать. Если ты не спешишь и если... ну, если тебя рядом со мной после всего не тошнит, то давай просто покатаемся, а? Не возражаешь?

— Нет, не тошнит. Не спешу.

«Что ты творишь? Что? Где твоя гордость? Где совесть? Разум где? Это же твой враг и враг твоей семьи. К тому же ты почти невеста! Одумайся!» — Здравый смысл попробовал вернуть Карину Ангурян в реальность, упрекая в предательстве, ругая за глупость и пугая последствиями, но что может какой-то здравый смысл против юной девушки, сидящей на переднем сиденье желтого «Рэнглера» рядом с самым красивым на Ростове парнем, который только что ее поцеловал?

* * *

Вечер. Какой короткий, какой теплый, какой удивительный в Ростове вечер. Пешеходы осторожны. Автомобилисты дружелюбны. Менты предусмотрительны. Не Ростов-папа, а какая-то Ницца века эдак девятнадцатого. А все оттого, что совсем рядом — если захотеть, можно «случайно» коснуться локтем — Катя, Катька, Катюха, Катерина... о которой ты еще утром ничего не знал и без которой тебе, похоже, уже не обойтись.

— ...ну, я говорю, чтобы он отстал — «Цыба... зачем байк? Мне нужен желтый джип, чтобы можно было отлифтовать и навесить люстру»! И Цыба в этот же день лезет в сеть и реально находит там убитый «Рэнглер», и я понимаю, что если откажусь, то Цыба сожрет мне мозг своим нытьем.

— Вы чокнутые!

— Вообще-то он такой. Чудной. Я вас познакомлю. — Макар рассмеялся и протянул девушке треугольный сэндвич — последний из пакета.

«В Москве — девять вечера», — булькнули динамики.

— Сколько? — Карина вздрогнула. Вытянула из сумочки мобильник с отключенным звуком. — О господи! Отец звонил... Три раза. Я же думала, что еще семи нет.