Рота, подъем!

Беглый взгляд на помещение и увиденная открытая оружейная комната давали большой простор для фантазии. Но комбат только спросил:

– Чем занимаетесь?

Сержанты, быстро разбежавшиеся по углам, молчали. Солдаты, еще не успевшие снять халаты, стояли в стороне и как бараны смотрели на пастуха в майорских погонах.

– Хотели провести урок и показать солдатам вооружение мотострелков, – сказал я. – Вот выдал Самсонову пулемет…

– В журнале записал? Есть план занятий, подписанный ротным? – быстро спросил комбат.

– Мы же не выходя, товарищ майор. Чтобы, так сказать, поднять боевой дух…

– Ханин, инициатива в армии бывает плохой и наказуемой. Понял?

– Виноват.

– Виноватых бьют и… почему бойцы в халатах?

– Отправить не успели. Замерзли, наверное.

– Рехнулся? Двадцать три градуса на улице.

– У них там под сорок. Акклиматизация еще не…

– Кончай мне лапшу на уши вешать. Оружие убрать. Внешний вид привести в порядок. Займитесь делом – учите устав. Возьмите тетрадки и перепишите обязанности дневального наизусть.

– Есть!

Комбат еще раз оглядел расположение и быстрым шагом прошел в канцелярию.

– Пронесло, – тихо сказал Денискин, когда за комбатом закрылась дверь.

– "Пронесло", – подумал Штирлиц. "Тебя б так пронесло", – несясь в туалет, подумал Мюллер.

– Чего?

– Бородатый анекдот вспомнил. Все, мужики, разбежались. Духи, сдать свое спецобмундирование в каптерку. Дружно возвращаемся из

Афгана в Московский военный округ. О том, что тут произошло лучше молчите. И вам и нам жить будет легче и спокойнее.

Взвода укомплектовывались медленно. Время от времени мы обменивались кем-то из солдат между взводами или между ротами. В расположенной на этаж ниже второй роте "дух", которого распределили отдельно от "брата", трижды бегал в полк, куда был распределен его не то родственник, не то земляк. Поймав, его возвращали в роту, старались учинить жесткий контроль, но солдат, найдя первую возможность, опять убегал.

– Чечены! – влетел в роту Андрей. – Это пипец!

– Может нам не дадут?

– Да там наш лейтенант. Он глупый. С ними же справиться нельзя.

Мы побежали в спортзал, куда утром привезли большую партию чеченцев. Кто из района гор лучше-хуже, мы обсуждали накануне, когда группа азербайджанцев, только пересекшая линию двери спортзала, без причин и провокаций кинулась с ножами на армян, за день до этого прибывших в дивизию. Откуда у армян появились ножи, никто не знал, ведь обыскивали всех призывников по нескольку раз, но разнять дерущихся получилось только с помощью караула после начала предупредительной стрельбы в воздух. Чечены или осетины, в нашем понимании, были самым худшим вариантом по причине того, что они отказывались убирать места общего пользования и были очень резки.

Замполит роты, широко расставив ноги и запрокинув голову, проверял физические данные новобранца, считая количество подтягиваний крепкого, низколобого призывника. Чечен резко и легко подтягивал тело к перекладине и бросал его обратно на расслабленных руках.

– Молодец, солдат, – похвалил его замполит. – Беру.

– А братьев?

– Сейчас и с братьями разберемся, если все такие сильные. Хочешь уметь стрелять?

– Я умею. У меня ружье дома есть, – с сильным акцентом очень спокойно, чуть закатив глаза, ответил чечен. – Я на охоту хожу, волка стрелял.

– Товарищ лейтенант, можно Вас на минутку, – окликнул я замполита.

– Чего тебе?

– Очень надо. Срочно.

Лейтенант, улыбаясь, подошел к нам.

– Товарищ лейтенант, Вам нужны неуставные взаимоотношения в роте?

– Ты чего, обалдел?

– А поножовщина? Или другие сложности в роте?

– Говори конкретно!

– Не берите чеченов. Не справимся. Проверено многими.

– Ты меня пугаешь? Этого я возьму. Видишь, какой сильный парень.

– Не стоит, товарищ лейтенант.

– Я сказал, что возьму, – заупрямился лейтенант.- У нас многонациональная страна, и служить должны все.

– Только не все должны служить в нашей роте. Может быть, Вы, товарищ лейтенант, еще подумаете…

– Голова у нас, чтобы думать, а мозги – чтобы соображать. Я уже решил, значит так будет.

Мы ушли, ругая по дороге замполита. Лейтенант взял этого солдата и вернулся с ним в роту. Почти всех остальных солдат, призванных из

Чечни, перераспределили по другим частям. Чечен в тот же день нашел земляков в стройбате, что не предвещало ничего хорошего, но мы надеялись, что у него физически не будет времени с ними общаться.

Так как солдат было еще не много, то спали они все в одной части казармы, несмотря на распределение по взводам. Командовать над ними поставили молодого сержанта, интеллигентного, крепкого, но очень вежливого парня. Солдаты были совсем молодыми, и как-то, несмотря на неуверенность командира, его слушались.

Утром, услышав громкое "Рота, подъем!", я натянул одеяло на голову и отвернулся к стене. "Спать, спать, спать" – дал я сам себе команду, не давай сну уйти.

– Взвод, подъем. Взвод, строится, – пытался создать командирские нотки в голосе, подгонял "духов" молодой сержант.