Рота, подъем!

Нас было четверо. Среди всех поднимавшихся я, со своими шестьюдесятью тремя килограммами, был самый легкий и щуплый. Сашка, который не сильно от меня отличался, выглядел пошире в плечах, поднимался за мной. Андрей, имевший первый разряд по самбо, и

"Михалыч" – Коля Михайлов – двигались впереди, перепрыгивая через ступеньку. "Михалыч" был "качком" и выглядел устрашающе. Голый торс без майки демонстрировал полный набор накаченных мышц, которым мог позавидовать и Шварценеггер, и Сталлоне. Сгибая поднятую руку в локте, "Михалыч" клал ладонь на бицепс, что производило неизгладимое впечатление на смотрящих. Регулярно он устраивал показы бодибилдинга, что было приятным развлечением в свободное время. По рассказам Коли однажды "люберы", встретив его в Москве в районе вокзала, похлопав парня по плечу, поинтересовались:

– Ты чем качаешься, пацан?

– Штангой, мальчики, только штангой.

Люберецкие "качки", которые набирали мышечную массу за счет дорогостоящих таблеток, были поражены.

"Михалыч" действительно качался штангой или гирями. Утром, поднимая роту, он размахивал руками, держа в каждой по пудовой гире.

Разводя руки в стороны, он подавал команды, не сбивая дыхания.

Чеченцев было трое. Один уже схватил за грудки Самсонова, двое других стояли по бокам на изготовке.

– Э, салаги, – окликнул их "Михалыч". – Ищите проблемы на свои пустые головы?

– Мы его предупреждали…

– А теперь я вас предупреждаю… живенько испарились отсюда.

Только в темпе!

Чеченцы быстро оценили обстановку и, понимая, что к мышечному объему сибиряка "Самсона" добавившаяся масса "Михалыча" уже перевешивает их всех вместе взятых, отодвинулись к стене.

– Ну, мы предупредили, – крикнул один из джигитов, пройдя мимо нас. – Поймаем, на ножи…

– Вали отсюда, чурка, – был ему стройный ответ. – Вали, пока тут не закопали…

Конфликт был неприятным и мог перерасти в драку между батальонами.

Вечером, положив роту, сержанты сидели у ротного в канцелярии на докладе об успехах молодого пополнения в боевой и политической подготовке.

– Какие вопросы, проблемы, сложности? – интересовался капитан.

– С чеченом проблема, – ответил я.

– Нет проблемы, – тут же влез Самсонов.

– Самсон, помолчи, когда старший по званию говорит. Есть проблема, товарищ капитан. Сегодня из стройбата приходили…

– В чем суть?

Наперебой мы рассказали, что произошло в последние пару дней.

– Думаете, перерастет в межбатальонный конфликт?

– Да не будет ничего, товарищ капитан, – спокойно сказала

Самсонов. – Вот только Вы мне скажите, если они в следующий раз придут, мне их бить или как?

"Самсон" сказал это настолько простым и обыденным голосом, что мы все расхохотались.

– Хватит. Я разберусь, как следует и… накажу, кого попало. Все.

Свободны, – отпустил нас ротный. – Ханин, ты задержись.

Когда все вышли, ротный спросил:

– Что ты думаешь по поводу чеченца?

– Или надо ему все позволить или убирать. Он к землякам в стройбат хочет… может быть, удовлетворим просьбу?

– Скажут, что не справились…

– А если он кого зарежет, будет легче?

Через пару дней чеченца перевели в батальон БТРщиков. Мы выдохнули. О потере проблематичного бойца никто не жалел, тем более, что призывники все прибывали и прибывали.

Москва

К концу июня рота была уже укомплектована процентов на шестьдесят, и солдаты начали ходить не только в наряды по роте, но и по столовой, посыльными по полку, а принявшие присягу заступали в караулы. Часто у меня просили солдат на вещевом складе, куда я радостно сплавлял человек пять в помощь. Мне было меньше мороки, а солдаты оставались довольны. Их всегда прикармливали за мелкую помощь на продуктовом складе, который находился в том же месте.

В батальоне началось передвижение офицерского состава. Уже ни для кого не было секретом, что ротный старается пробить себе место в военкомате, хотя, кто будет новым командиром подразделения, известно еще не было. Салюткина перевели в роту, где я служил, командиром первого взвода, а командир моего взвода еще не объявился, и я исполнял обязанности командира взвода, что было не так и сложно. На совещания офицеров меня не вызывали, а солдат во взводе было не так и много, но это давало мне право реже заступать в наряды.

В очередной наряд по полку я взял с собой молодых солдат. Убирали они четко и слаженно, тем более все трое были "братья-славяне", что радовало не только меня, но и дежурного по полку капитана Щитова, ожидавшего перевода на другое место службы…

– Надо в штаб округа ехать, – стоя на крыльце рядом со мной, сказал в никуда офицер.

– Тут я помочь не могу. Если надо, значит надо.

– Я хочу ехать, но меня грузят какими-то чурками, не говорящими на русском. Мол, в учебке им не место.

– И много их?

– Человек под сто.

– Товарищ капитан, а везете на второй пересыльный в Москву?

– Ага.

– Возьмите меня с собой.

Капитан опешил от предложения и внимательно на меня посмотрел.

– Зачем?

– Как зачем? Вы же один с ними не справитесь. А я и на пересыльном был, и по должности… могу сдать – принять… дней пять мне хватит сто человек раскидать. Ну, возьмите, товарищ капитан. Не пожалеете.

– Я подумаю.