Ротмистр Гордеев (СИ)

Ну и грохот стоит такой, что во всех окрестных китайских сёлах народ ходит, заткнув уши.

Через это же богоугодное дело мне и попадает, когда на позициях внезапно объявляется какой-то хрен в погонах ротмистра. Вернее, что это за хрен я знаю – командир 3-го эскадрона ротмистр Николай Петрович Коломнин, надо сказать, весьма жёлчный тип, а причина его желчности весьма простая: вот уже почти десяток лет его не продвигают по службе.

Формально, для меня он никто, мой непосредственный начальник – Шамхалов, но Коломнин вхож в штаб полка и вроде как входит в близкий круг всё-того же пресловутого Вержбицкого, то есть при желании способен устроить мне вагон и маленькую тачку неприятностей.

- Штабс-ротмистр, вы с ума сошли?! – разъярённо кричит ротмистр, потрясая какой-то бумагой.

В ней я безошибочно узнаю свой запрос на боеприпасы.

- Приношу извинения, господин ротмистр, а что стряслось?

- Как это прикажете понимать? Ваш взвод умудряется выстреливать столько патронов, сколько весь наш полк не тратит за неделю, а ведь мы даже ещё не выдвинулись на передовую!

- Обучаю людей новой технике, - показываю я на свою гордость – оба «Максима».

- Бросьте возиться с этой машинерией! – заявляет с апломбом бывалого вояки Коломнин. – Всё равно в бою всё и всегда решает русский солдат. Помните, как у Суворова – пуля - дура, штык – молодец! Один решительный натиск и противник будет разбит. Лучше б учили ваших солдат этому, а не попусту переводили патроны!

- Это приказ?

- Да, приказ командира полка. Подполковник приказывает вам экономить патроны. Скоро они нам очень понадобятся.

- И как скоро, господин ротмистр?

- До вас будет доведено!

[1] Степанов Николай Петрович, на тот момент генерал-майор и командир 2-й Отдельной кавалерийской бригады.

[2] Ванновский Сергей Петрович, сын генерала от инфантерии Петра Семёновича Ванновского (1822–1904), военного министра (1881–1898) и министра народного просвещения (1901–1902) Российской Империи. В 1904-м году полковник Генерального штаба, прикомандированный к 52-му драгунскому Нежинскому полку.

Глава 21

Глава 21

Разговор с Коломниным получает продолжение в этот же вечер. С неожиданным визитом в деревню наведывается Шамхалов.

- Николай Михайлыч, что тут у вас стряслось с командиром 3-го эскадрона? – с ходу огорошивает он.

- Ничего такого, - удивляюсь я.

- У меня другие сведения.

- Коломнин потребовал, чтобы я экономил патроны и перестал учить бойцов стрельбе из пулемёта, - вспоминаю я.

- Надеюсь, вы ему не дерзили?

Долго мне ещё будет аукаться та злополучная драка…

- Никак нет. Субординация была полностью соблюдена, - заверяю я.

Лицо Шамхалова светлеет.

- Слава аллаху! Ещё мне сообщили, что вы самовольно внесли изменения в конструкцию пулемётов и, тем самым, возможно, испортили их.

- Давайте я вам лучше покажу их в работе? – предлагаю я.

- Пойдёмте, посмотрим.

Демонстрирую облегчённый вариант «Максима», поясняю, что мои переделки только на пользу: пулемёты стали легче, а, значит, гораздо мобильнее.

- За автоматическим оружием будущее, - продолжаю лекцию я. – Представьте себе, какой урон неприятелю способны нанести эти пулемёты, если их будет несколько штук на позициях каждого взвода! А когда конструкторская мысль дойдёт до автоматических винтовок, которые будут у каждого бойца…

- Тогда русская экономика вылетит в трубу, - горестно вздыхает Шамхалов. – Это ж какие деньжищи за минуту выстреливает один пулемёт. А если их будет по нескольку штук в каждом взводе, как вы хотите… Такими темпами мы разорим страну.

- Массовое производство удешевляет продукцию. К тому же у нас нет выбора. Не мы, так наш противник обязательно перевооружит армию. На самом деле эта война только пролог к другой, более масштабной…

- Типун вам на язык! – злится командир. – Разобьём япошку, и тогда ни одна сволочь к нам больше не сунется.

У меня для непосредственного отца-командира масса неприятных новостей, но, ему пока рано, а то и вовсе не стоит знать, кто я на самом деле.

Аккуратно выруливаю на другую тему, умудряюсь выпросить дополнительные боеприпасы для прожорливых (это у них не отнять) «максимок», заканчиваю встречу предложением перекусить, чем бог послал.

У домового наряду с его многочисленными талантами есть ещё и кулинарный, так что ужин удаётся и потому проходит в тёплой, практически дружеской обстановке.

Прощаемся чрезвычайно довольные друг другом.

Вызываю Жалдырина, спрашиваю, кто из бойцов лучше всех проявил себя в качестве пулемётчика. Он быстро называет полдюжины фамилий, отбираю из них четырёх.

- Вот тебе два расчёта. Пока гоняй в хвост и в гриву этих, дальше посмотрим.

За сутки до наступления нас переводят на передок. Сразу бросается в глаза, что атака будет жиденькой: людей явно не хватает даже на один ударный кулак. С правого и левого фланга наши соседи – изрядно потрёпанные в сражениях сибирские стрелки.

Все грезят о свежих дивизиях из России, но они где-то «застряли».