Ротмистр Империи

Вопреки распространенным российским, а потом и советским мифам, пистолет Георга Люгера был удивительным, прямо-таки гениальным оружием. Максим прекрасно знал, что это был единственный пистолет Первой и Второй Мировых войн, который полноценно выдерживал грязевой тест. Более того, в 1938 году, даже с наценкой в пятьдесят процентов, он стоил всего на одну рейхсмарку дороже куда более сложного и дорогого в производстве Walter P38. То есть очень мало. Фактически это был самый дешевый пистолет обеих мировых войн. А уж про живучесть так и вообще можно слагать легенды, потому что в финских тирах до 2000-х годов жили образцы, произведенные еще в первой половине XX века. А тир – не война. Там ОЧЕНЬ много стреляют. И это оружие выдерживало такие чудовищные нагрузки. Собственно, по этим причинам Максим на базе этого пистолета и решил делать легкий самозарядный карабин.

Пообщались.

Распрощались.

А напоследок генерал от инфантерии пообещал включить в рапорт подробное описание всех этих новинок в самом выгодном свете. Отдельным приложением, разумеется. И не далее чем утром положить его на стол Императору. Следующим утром. А потом провожал. Не только к дверям кабинета. Но и далее. Прямо до автомобиля. И стоял еще несколько минут на брусчатке, бледный и взволнованный, смотря вслед удалившемуся кортежу…

Казенная квартира лейб-гвардии ротмистра Меншикова.

Стук в дверь. Слуга, подволакивая ногу, пошаркал к ней. Открыл. Охнул. И затих.

Максим сразу же выхватил пистолет и, как можно тише, сместился в сторону от двери. Так, чтобы входящий сразу его не заметил. Мало ли? Покушение уже было. Может, слугу уже прирезали или «взяли на ствол».

Однако, когда открылась внутренняя дверь, в комнату вошел Император. Странный и какой-то необычный. Ротмистр выдохнул с облегчением и, щелкнув каблуками, гаркнул:

– Здравие желаю, Ваше Императорское Величество!

Николай Александрович повернулся на голос и удивленно вскинул брови, увидев пистолет в руке парня.

– Простая предосторожность, – пожав плечами, ответил тот и убрал его в кобуру. – Слуга затих. Всякое могло случиться. После покушения я стараюсь быть осторожным.

– Понимаю, – кивнул Николай Александрович.

– Я польщен вашим визитом. И смущен. Вы же могли вызвать меня.

– Максим Иванович, – после небольшой паузы произнес Государь. – Я не могу принять вашей отставки.

– Понял, – резко посуровев всем своим видом, ответил ротмистр.

– Завтра мне принесут на подпись рапорт о маневрах отдельного эскадрона. Михневич все сделает правильно.

– Вы же понимаете, что это тут ни при чем…

– Понимаю, – перебил его Император. – Но нужно с чего-то начинать.

– Начинать? – не понял его Максим.

– Что это у вас? – поинтересовался Николай Александрович, кивнул на бумаги и какие-то чертежи с эскизами, разложенные на столе. Продолжать обсуждать этот вопрос он пока был не готов.

– Я переписываюсь с Игорем Ивановичем Сикорским. Он прислал мне описание результатов испытаний предложенных мною мелочей. Вот – читаю и смотрю его пометки на эскизах и чертежах.

– И что это за мелочи?

– Авиационная бомба, переделанная из старых снарядов. Укладка и сбрасыватель, позволяющие на «Илье Муромце» унести сразу большое количество бомб. И прицел для точного бомбометания из горизонтального полета. Их сочетание позволит налетом одного «Ильи» ударить по позициям противника не хуже, чем целым дивизионом, а то и полком артиллерии. Да концентрированно и весьма точно. Очень простой, механический прицел. В нем вручную вводится поправка на высоту и скорость аэроплана. Игорю Ивановичу удалось его изготовить и откалибровать.

– Какие снаряды вы предложили переделывать в бомбы?

– 87-мм и 107-мм чугунные гранаты от артиллерийских систем 1877 года. При массированном налете самолетов типа «Илья Муромец», например, сразу десяти аппаратов, можно обрушить в самые сжатые сроки на противника около четырехсот бомб, переделанных из 87-мм фугасов. Их все можно будет сбросить за минуту-две. Например, накрывая позиции окопавшегося пехотного полка…

– Понятно, – кивнул Император, разглядывая эскизы и чертежи.

– Массирование бомбовых авиаударов в полосе наступления, в сочетании с артиллерийской подготовкой, позволяет достичь выдающихся успехов. Пока орудия будут работать по первой линии обороны противника, авиация сможет ударить по второй. А в случае хорошей координации и достаточного количества самолетов – оказывать непосредственную поддержку в бою. Вы читали отчет о десанте на Пиллау? Там в этой роли оказывались корабли огневой поддержки.

– Николай Петрович показал мне ваши поделки, – перевел Император разговор в другую плоскость. – Почему вы сделали егерский карабин на основе «Маузера», а не нашей трехлинейной винтовки?[30]

– Можно матом?

– Вы о ней настолько невысокой оценки?