Ротшильды. История семьи

Несмотря на отсутствие надежной «крыши» во дворце, положение Джеймса Ротшильда не ухудшилось. Он охотно опекал своих племянников. В 1850 году к своему парижскому дяде присоединился сын Натана — Натаниэль, который женился на дочери Джеймса Шарлотте (1825–1899).

Еще в 1835 году Джеймс с Натаном взяли у испанского правительства в аренду копи по добыче ртути. Когда министр финансов стал чинить препятствия, его подкупили «подарком» в полтора миллиона франков. Это был самый дорогой «подарок», который Джеймс Ротшильд когда-либо делал. Но игра стоила свеч. Без ртути невозможно было производить золото и серебро, поэтому спрос на нее был велик и постоянен. Испанские шахты па 30 лет сделали Ротшильдов монопольными поставщиками ртути на мировой рынок.

Влияние главы французского банка в семье еще более укрепилось после 1855 года, когда один за другим ушли из жизни братья Карл, Соломон и Амшель. Джеймс Ротшильд из самого младшего партнера сразу превратился в старейшину семейного бизнеса.

Начав когда-то свою деятельность неопытным помощником брата Натана, Джеймс Ротшильд достиг славы ведущего банкира. Его клиентами были европейские монархи, которые с помощью дома Ротшильда значительно увеличили свои состояния. К моменту смерти в 1865 году первого бельгийского короля Леопольда 5 миллионов франков личного состояния, доверенных им в 1848 году банкиру Джеймсу Ротшильду, увеличились до 20 миллионов.

Окончательное падение режима Наполеона III Джеймсу Ротшильду не дано было увидеть: 15 ноября 1868 года он скончался и был похоронен в семейном склепе в Париже. Его состояние оценили в 17 миллионов фунтов стерлингов.

В браке с племянницей Бетти у Джеймса было шесть детей, которые, по традиции, тоже вступали в брак с представителями семьи или с отпрысками известных аристократических фамилий.

Когда умер Джеймс Ротшильд, ведущие газеты сообщали, что «франкфуртец прибыл в Париж с одним миллионом франков, а оставил состояние в два миллиарда».

Кстати, именно Джеймсу Ротшильду принадлежит известная фраза: «Настоящее оружие хранится не в арсеналах безмозглых министров, а у меня в банке».

Руководство домом в Париже после смерти отца перешло в руки его сыновей — Альфонса (1827–1905) и Гюстава (1829–1911). И в третьем поколении единство родового дома было сохранено, хотя родственные узы постепенно ослабевали.

Представители третьего поколения прочно вросли в те страны, где они выросли. Кроме того, они не все свое время уделяли финансовой деятельности, да в этом и не было необходимости. Состояние дома Ротшильда было настолько велико, что увеличивалось само по себе.

Все дома Ротшильдов, банки и антикварные магазины имели лабиринт подземных ходов и многочисленные тайники, в которых хранились самые ценные предметы. Братья всегда пользовались особым шифром для письменного общения друг с другом. Этот шифр состоял из слов на идише и иврите, а также из названий венских оперетт и итальянских комедий.

Барон Альфонс Ротшильд, несмотря на то, что традиционно женился на своей кузине Элеоноре (дочери Лайонеля из английской семьи), стал представителем династии нового типа. Его коллекция произведений искусства считалась в Париже особой достопримечательностью. А еще барон Альфонс отличался пониманием социальных проблем. На сооружение домов для рабочих он пожертвовал 10 миллионов франков. Французы считали барона своим, тогда как его отца Джеймса никогда не причисляли к истинным французам.

Кстати, именно в замке барона Альфонса в 1870–1871 годах король Вильгельм и канцлер Бисмарк устроили свою резиденцию. Когда король впервые увидел роскошные апартаменты, то не смог удержаться от восклицания: «Такое мы не можем позволить себе, для этого нужно быть Ротшильдом!»

После смерти барона Альфонса бразды правления семейным банком взял в свои руки его сын Эдуард де Ротшильд (1868–1949). В браке с Жермен Халлен у Эдуарда родилось четверо детей. Его сын Ги де Ротшильд сыграл впоследствии важную роль в сохранении семейного дела во Франции.

Парижские Ротшильды до сих пор сохраняют свое блестящее положение в экономической и общественной жизни Франции. Но они не смогли удержать то могущество, которое барон Джеймс Ротшильд придал своему дому в первой половине XIX века. Трудно сказать почему. Может быть, в следующих поколениях не было предпринимателей такого высокого уровня? Может быть, изменились условия на финансовом рынке? Может быть, по ряду других причин? Да и так ли это важно, если Ротшильды по-прежнему являются самыми влиятельными бизнесменами в мире? Финансирование военных действий, социальные и экономические преобразования, предвыборные кампании и антиправительственные акции — без ведома и согласия Ротшильдов сейчас, как и прежде, мало что решается. Культура, наука, политика, экономика, геополитика — все это и многое другое находится под контролем «невидимой» руки Ротшильдов.