Rotten. Вход воспрещен

ЛАЙДОН: Дэйв Гудман помог нам с записью, потому что мы использовали его усилитель и мониторы в июле 1976 года. Он и его товарищ Ким были двумя парнями из Северного Лондона, которые собрали все оборудование своими руками. Именно так они и вовлеклись в сотрудничество с нами. Запись демо стала бартером, который мы совершали с людьми, катавшимися с нами в тур. Ранее мы нарезали три трека, включая Problems и Pretty Vacant с Крисом Спеддингом. Тогда иметь контракт со звукозаписывающей компанией было очень важно. Просто архиважно. Нельзя было существовать без гарантии того, что тебе заплатят. Нам необходимо было иметь свои записи в продаже. Кроме того, большое количество всех этих групп-подражателей уже были подписаны на лейблы, тогда как мы – нет. The Damned и пара других команд, объявивших себя панками, уже штамповали пачками свои записи. Pistols же в то время тоже было очень важно делать записи, чтобы обойти другие группы, потому как в противном случае мы бы отстали от всех прочих, как это произошло в свое время с Pretty Sings в шестидесятые, когда их обошли Rolling Stones. Все прекрасно помнят, что Pretty Sings были лучше, чем Rolling Stones. В этом и суть. Просто нужно делать следующий шаг и быть очень решительным.

КУК: Малкольм тогда испытывал финансовые трудности и знал, что нам необходима выгодная сделка. Нам нужна была приличная звукозаписывающая компания, чтобы мы могли состязаться со всеми группами, от которых отставали. Также нам нужен был хороший продюсер.

ГОВАРД ТОМПСОН: Многие люди боялись иметь дело с Sex Pistols. Еще не будучи группой с контрактом, они уже были сенсацией и «создавали» заголовки в СМИ просто своим поведением, будь то оскорбление представителя власти или «рыгаловка» в аэропорту. Пластинку такой группы принести домой маме было нельзя.

ЛАЙДОН: В тот момент задача Малкольма заключалась в том, чтобы подписать лейбл на договор с нами. Однако везде его динамили. CBS вышвырнули его прямо из здания в тот момент, когда он ждал решения.

Оно и понятно: последнее, чего мы хотели, – это подписываться на замшелый инди-лейбл. Но без лейбла мы снова опустились бы на дно, в рок-пабы, и никогда бы оттуда не вылезли. Что все-таки помогло «продать» нас лейблам – так это то, что их представители ходили на наши концерты и видели, насколько уникальная у нас аудитория. Это стало отправной точкой продаж, и так всегда и будет. Если ты играешь все те же старые песни перед той же аудиторией – это путь в никуда. Нельзя манипулировать толпой и снабжать ее какими-то крутыми фишками и плюшками специально.

Это должно происходить спонтанно. Схема ситуационистов здесь не сработает. «Купить» публику, покаты не сделал запись, нельзя. Посмотрите, что произошло с EMI, крупнейшим и сильнейшим лейблом на планете. Они просто сдулись. Они привыкли к группам в стиле Рика Уэйкмана и Стива Харли. Это было безопасно. Негатив и злобный перформанс были для них новинкой. Никогда в своей практике они не сталкивались ни с кем вроде нас. Ведь раньше они продавали пластинки Элвиса Пресли. EMI просто сами себе вырыли могилу теми деньгами, которые они вложили в нас.

КУК: Старички просто не смогли вынести тоттреш, который случился после «Шоу Билла Гранди». Люди типа Джона Рейда и Олд Грей Уисл Тест могли получить по голове от «верхушки». На этом все, и нас послали подальше. Отдел A and R в EMI вовсе не хотел, чтобы мы исчезли. Просто они были буржуазными бизнесменами. Я не знал о них совершенно ничего, как и об их мульти корпоративной организации. Но вытерпеть нас они просто не могли, а мы не из тех, кто вот так вот сваливает.

ЛАЙДОН: Одна вещь была ясна: если бы мы подписали контракт с маленьким лейблом, то едва ли кто-либо продвигал бы нас достойным образом. Мало записей, мало магазинов, где эти записи бы продавались. Если ты хочешь изменить мир, нужно атаковать его изнутри, а не прыгать снаружи, пытаясь, как дятел об дерево, башкой пробить себе дорогу. Мы начали тогда с Virgin, потому что они были маленькие. Они с самого начала хотели с нами работать, но у них не было денег. Тогда у них было лишь несколько магазинов. Подписывать контракт с Virgin тогда было идиотизмом. Это бы не сработало. Им нужно было продать еще несколько записей Майка Олдфилда, чтобы позволить себе то, что мы тогда планировали.

КУК: Anarchy получила рецензии и в целом была воспринята положительно. Затем она была отозвана IMY, а позже за двадцать восемь часов вошла в чарты. Инцидент на шоу «Гранди» случился сразу же после выхода записи. EMI тогда должны были продвигать наш сингл. И мы готовились ехать в тур.

Предполагалось, что мы поедем в тур и будем паиньками.