Он дошел до конца в своем намерении. Когда я услышал его версию песни Му way, все окончательно прояснилось: эта версия звучала точно так же, как моя. Он добавил одну строчку: «Что за кретин носит глупые шляпы?» Это было про меня. Глупый мальчик, он ненавидел мою коллекцию шляп, но по сравнению с его одеждой моя коллекция была что ни на есть шедевром. Сид был обладателем самой придурковатой коллекцией тряпок, которую можно было представить.
ДЖУЛЬЕН ТЕМПЛ:
ДЖОН ЛАЙДОН:
Что больше всего впечатляло меня в Сиде, так это то, что когда мы оба были молоды, он знал, что у него есть серьезные недостатки и хотел исправиться, стать лучше. Однако как только он присоединился к группе, он моментально связался с отвратительной Нэнси Спанджен. Она убедила его в том, что настоящая рок-звезда должна «торчать». Поэтому он, в конце концов, купился на этот миф о настоящей рок-н-ролльной жизни.
Сид беспрекословно верил, что, к примеру, группа The Velvet Underground имела именно такой подход к жизни, что все участники подобных бендов принимали наркотики. Ему никогда не приходило в голову, что это был просто имидж. И что не обязательно самому принимать наркотики. Сначала Сида завлекали как наблюдателя: «Эй, парень, посмотри, какая прикольная штука, в Нью-Йорке все на ней сидят!» Другие же говорили ему: «Пошли к черту эту затею, в ней нет ничего хорошего!» Будучи подростком, он даже близко не подходил к тяжелым наркотикам. Максимум – принимал спиды. Но их тогда не приравнивали к наркотическим средствам, их можно было купить в любой аптеке. Если ты хочешь оставаться бодрым длительное время и ничего не пропустить, тебе нужно принять немного таблеток: я покупал их для настроения на пособие по безработице. Покупаешь десять граммов, и тебя прет все выходные. От спидов не бывает галлюциногенных эффектов, ты просто не спеша можешь сделать много вещей. Это вполне нормально, это мне нравилось. Я мог всю ночь смотреть фильмы, или если хотел, пойти в любой клуб, да вообще мог заниматься чем-угодно целые сутки. Это было здорово. Однако в какой-то момент эти таблетки начинают тебя выматывать, потому я перестал их принимать.
То, как между нами нарастала вражда, можно заметить и когда всматриваешься в фотографии Sex Pistols того времени. Агрессия и отсутствие общения делали свое дело. Стив, Пол и я могли бы быть чертовски прикольным трио, можно было прекрасно обойтись без всего этого бреда, связанного с бас-гитарой. Но это раздражало бы многих людей, потому что Сид был нужен группе как имидж. Это было очень важно. Я видел Игги Попа и Рона Эштона, играющими в дуэте, они поразили меня как нечто радикальное, новое, свежее. Нашему Полу надо было просто стучать по барабанам, мы заставляли его выступать вместе с нами и терпеть. Какое это мучение для барабанщика – постоянно то замедляться, то ускоряться, чтобы адаптироваться под вечно не попадающего в ритм, обдолбанного придурка. Когда Pistols продали тысячу копий God Save the Queen, я чувствовал себя очень отрешенным, вокруг был хаос, а политические интриги и скандалы внутри самой группы – совсем не то достижение, к которому я стремился. Успех перепаскудил группу. Я чувствовал, что у менеджмента нет ни малейшего представления о том, что происходит, и я не знал, что будет дальше и что с этим делать. Малкольм никогда не обсуждал с нами свои дальнейшие планы, потому что не любил, когда люди противоречат его идеям, даже если эти его идеи шли вразрез с идеями группы. Он лишь составлял расписание на день или на неделю, но общую атмосферу в группе Sex Pistols это никак не меняло.
Глава 10
Скейтеры Стритхэма / Нора, моя