Роуэн и букшахи

Роуэн путался в полах длинного плаща, спотыкался и чуть не падал. Он слышал плач и крики Шаран, но вдруг в душе его все перевернулось: Роуэн увидел, что девочка бежит к нему на помощь.

— Нет, Шаран! Не подходи! — что было сил закричал Роуэн.

Обрывки мыслей проносились в его голове: «А ведь та, из рода зибаков, должно быть, уже встала на ноги и ищет своего обидчика. У нее больше нет кинжала, но она такая сильная — она расправится со мной и голыми руками. Стражница сделает все возможное, чтобы нас уничтожить: сломает тоненькую шейку Шаран, вонзит мне в грудь кинжал… она убьет нас обоих…»

Но… в сердце Роуэна вдруг появилась надежда. Дерево Унрина! Ведь стражница не знает, как оно опасно. Вот если бы ужасным корням удалось поймать ее!..

Роуэн опасливо огляделся и замер от страха: прямо над собой он увидел белое тело гигантского червя и широко разинутую пасть с огромными зубами, напоминающими осколки голубоватого льда…

12. Слезы Шаран

Подняв над головой кинжал, Роуэн кинулся на снежного червя. Он был уверен, что его ждет неминуемая смерть, и в душе его больше не было ни горечи, ни страха. Все чувства вытеснила жгучая ненависть. «Если мне суждено умереть, — думал он, — то прежде я постараюсь уничтожить как можно больше врагов!»

Краем глаза Роуэн увидел, как на мерзлой земле корчится стражница. Ее лодыжку будто сжали железные тиски — это вокруг нее обвились ползучие корни дерева Унрина.

«Пусть только начнут сражаться, — пронеслось в голове у Роуэна. — В битве я убью их всех, одного за другим».

Снежный червь разинул свою ужасную пасть. Огромные зубы чудовища были похожи на осколки льда, а из-под чешуи сочилась какая-то мерзкая жидкость. Роуэна передернуло. Гадина зашипела и наклонилась к нему…

Роуэн сжал в руке кинжал и уже приготовился ударить, но вдруг… вдруг он почувствовал, как что-то теплое капнуло ему на лицо.

И в ту же секунду червь свернулся, сморщился и растаял в тумане. Там, где только что извивалось чешуйчатое туловище, стояла рыдающая Шаран — она наклонилась к Роуэну, по ее лицу текли слезы, а дрожащие пальцы сжимали драгоценную шкатулку со свитками.

Роуэн выронил кинжал — он глядел на девочку, ничего не понимая, но тут за спиной у Шаран появилось перекошенное лицо стражницы, сжимающей в кулаке кусок льда, острый, как лезвие ножа.

— Берегись! — закричал Роуэн, схватил за руку Шаран и оттолкнул от себя.

Смертоносное оружие не задело ее — оно лишь скользнуло по волосам девочки, а свирепая стражница оступилась и упала.

И только сейчас Роуэн узнал ту, которую чуть не убил. Зеел!.. Роуэн зажмурился — он не мог поверить своим глазам, но нет, ошибки быть не могло. Это Зеел! А ведь все это время он принимал ее за врага.

Девушка пыталась встать, кровь сочилась из ее израненных пальцев, но другой рукой она шарила по земле, пытаясь найти хоть что-то, чем можно ударить.

Удивление, ужас и радость оттого, что его подруга не погибла, переполняли сердце Роуэна. Но вдруг он заметил, что пальцы Зеел нащупали упавший кинжал — он был засыпан ледяными осколками разбитой колонны. Зеел схватила его, вскочила на ноги и грозно посмотрела на Роуэна. Лицо ее исказила гримаса гнева и отвращения.

— Умри, ишкин! — свистящим шепотом проговорила она и кинулась на мальчика.

— Зеел, не надо! — простонал Роуэн.

Он попятился, сумев уклониться от смертоносного удара, и вдруг его словно осенило — он понял все:

Главное — справиться с головой!

Роуэн проклинал себя за недогадливость — ведь он даже не попытался вдуматься в слова пророчества!

«Глупец! — бранил он себя, — Речь же шла не о том, чтобы просто наклонить голову, а о том, что у нас в голове! А что у нас в голове? Да конечно же! Как я мог не догадаться! Именно человеческий мозг в этой пещере и становится той ловушкой, в которую попадаются простаки. Мы видим перед собой призраков, созданных нашим воображением. Зеел меня не видит. Она смотрит мне в глаза, но видит ишкина — страшное чудище, которое водится в стране зибаков. Да и сам я принял Шаран за огромного снежного червя. Вместо друзей мы видим врагов — тех, кого боимся и ненавидим…»

Роуэн посмотрел на свою ногу, которую, как ему казалось, обвивали кровожадные корни дерева Унрина. Нет, это были всего лишь руки Норриса. Он лежал лицом в снег, мертвой хваткой сжимая ногу Роуэна.

Шаран вскрикнула. Роуэн поднял глаза и увидел, что Зеел снова изготовилась к схватке. Маленькая Шаран кинулась к нему — она хотела защитить Роуэна, заслонить его собой.

В следующую секунду на нее обрушился страшный удар: Зеел целила в сердце Роуэну, но Шаран будто щитом закрылась деревянной шкатулкой, и удар пришелся по ней. Доски треснули, драгоценные шелка посыпались на землю. Падая, они разворачивались…

От ужаса Шаран застыла, и тут к ней подскочила Зеел.

— Хотел скормить меня ишкину, негодяй? — свистящим шепотом спрашивала она, колотя бедную девочку. — Хотел, чтобы меня и моих друзей утащили под землю? Чтобы ишкин пооткусывал нам головы? Хорошо же. Я умру, но и ты погибнешь! — Обагренные кровью руки Зеел сомкнулись на горле Шаран.