Роузуотер. Восстание

Стоит ему это подумать – и он оказывается в черноте. Поначалу Энтони ничего не видит, а боль такая, словно он плавает в кислоте. Поскольку его тела на самом деле здесь нет, он перенастраивает свой разум, и боль уходит. Энтони перебирает несколько вариантов зрения и экспериментирует с восприятием, пока не начинает видеть сердце черноты. Там, внутри, мужчина, и Энтони направляется к нему. Движения мужчины замедленны, а лицо его выражает сосредоточение на грани фрустрации.

– Привет, – говорит Энтони.

Как только мужчина замечает вторжение, плотность черной тучи меняется и десятки рук вцепляются в Энтони, не давая ему двинуться. Они невозможно сильны, однако Энтони и не пытается разорвать хватку. Он движим скорее любопытством, чем жаждой конфликта.

– Убирайся отсюда, – говорит мужчина.

Энтони обнаруживает, что его не просто изгнали из черноты – его вышвырнули из ксеносферы. Он валится с бетонного ограждения на землю и видит над собой стилизованные гениталии статуй-близнецов.

Старик качает головой, глядя на Энтони:

– Я смотрю, ты выпил слишком много. Бурукуту – не для слабых, а ты вон какой тщедушный.

– Помоги мне встать, – просит Энтони.

Он метаболизирует алкоголь, отрыгивает чистейшие, воняющие рыбой альдегиды, а потом допивает то, что осталось в его стакане. Кто был этот мужчина в сердце черноты? Энтони ощущает одновременно отвращение и влечение – чувства, которые у некоторых хищников ассоциируются с конкретной добычей, и это его тревожит, потому что Вселенная дарит такие отношения только обреченным. Вопрос о том, жив Энтони по-настоящему или нет, открыт, но ему не хочется на него отвечать.

Однако все это было не зря. Теперь он приблизительно знает, где в физическом мире расположена аномалия, точнее – ее граница. В прошлый раз, найдя аномалию, он нашел и носительницу. В этот раз он пойдет, а не побежит, и будет осторожен. Его не застанут врасплох.

Он благодарит старика за интересно проведенный день, кланяется и уходит.

Аномалия приводит его сюда, к этому безликому зданию – жилому, набитому людьми, непримечательному – на улице, полной похожих домов.

С точки зрения ксеносферы, это здание не просто мертво – его не существует. В нем не ощущается ни мыслей, ни чувств, ни смутных отголосков. Вот, видимо, каково быть человеком, – не квазичеловеком, как тела, которые Полынь выращивает для Энтони, а настоящим человеком. Он стоит на другой стороне улицы и присматривается. Осторожность. Это для него ново, но Энтони не знает, как себя чувствует Полынь, – кто скажет, сколько времени уйдет на восстановление тела, если его уничтожат? Лучше быть осторожным, наблюдать и лишь затем приступать к действию. Он войдет туда простым человеком, потому что эта пустота лишает Энтони всякого контроля над своей биохимией.

Ожидание приносит кое-какие плоды. Он замечает двоих мужчин, которые хихикают, держатся за руки и несут альбомы с рисунками. Они разговаривают.

– Он обиделся на подколку Даде и, чтобы доказать, что он – настоящий художник, работал над полотном пять лет, никого к нему не подпуская. А когда закончил, пригласил тринадцать человек на единственный показ, с условием, что они не станут делать фотографий и не будут, пока он жив, никому рассказывать о том, что увидели. Через час он выпроводил всех гостей, облил картину керосином и поджег сигаретой, которая постоянно висела у него в левом уголке губ.

– И что Даде сказал о нем после этого?

Художники. Это о чем-то ему говорит, о чем-то, что было еще до нынешнего тела. О чем же? Воспоминание все еще с ним, его нужно только откопать… студия. Студия, в которой он увидел первое растение. Земные художники работают в студиях, растение было в студии – быть может, художники, не зная того, принесли семена домой? Пора это выяснить. Он снижает уровень адреналина, пускает по венам анандамид и малые дозы эндорфинов. Возможно, он потеряет способность контролировать свой организм, когда встретится с тем, что затаилось в здании.

Он обходит дом. Вот оно – растение, сорняк, торчащий из мусорного бака; усики ищут почву, или воду, или и то и другое сразу, используя забор вместо шпалеры. Энтони замечает номер квартиры на баке и возвращается ко входу.

Из поверхностных мыслей художников он знает, что в этом четырехэтажном доме на каждом этаже несколько квартир. Войти внутрь ему никто не мешает, и Энтони проходит в конец первого этажа, где, как ему известно, расположена ведущая наверх лестница. Он чувствует себя неживым, лишившись связи даже с Полынью. Возможно, он познал страх, а может, просто слишком обдолбан, чтобы разобраться. Он стучится в дверь квартиры, потом жмет на кнопку звонка, но тот не реагирует, как будто отключено электричество. Энтони дергает ручку, но дверь заперта. Он пытается придать себе силы, но манипуляции с телом в этом поле невозможны. Энтони делает несколько шагов назад и врезается в дверь. Плечо и рука отзываются болью. Надо же. Боль, которую он не может изгнать. Это что-то новенькое.